говорили, что вы лежите в бреду.

– Валенски... – вздохнул Сенин. – Слава тебе, господи.

– Идемте же скорее, у нас совершенно не остается времени!

Сенин открыл перед ним дверь, однако биотехник не спешил входить.

– Сюда? – с подозрительностью спросил он. – А кто здесь живет? Вы хорошо знаете этих людей?

– Плохо знаю. Семья, четыре человека, новые поселенцы.

– Новые? Это уже лучше. Давайте зайдем.

Голберг-старший услышал шум и выглянул из гостиной. Он был в пижаме.

– Да вы, я смотрю, быстро поправляетесь. – Он удивленно покачал головой, взглянув на Сенина.

– Не возражаете, что у меня гость? – Сенин попытался дружески улыбнуться.

– Ну... – врач чуть пожал плечами. – Пожалуйста.

В комнате Валенски сбросил полушубок и съежился в кресле. Его колотило от холода. Лицо его по- прежнему было расцарапано, отчего он походил на жалкого бродягу.

Сенин сел напротив. Его так и подмывало упасть на кровать и отключиться. И этот разговор, которого он так долго ждал, сейчас был настолько не вовремя, что хотелось его скорей начать и, главное, закончить.

– Ну, – сказал он.

– Да! – выпалил Валенски. – Да, конечно. Сейчас я все объясню.

– Во-первых, что там творится на улице? – спросил Сенин.

– А что там?

– Я только что встретил какого-то безумца, он почти голый гулял по морозу, потом убежал от меня. Вообще-то их там двое таких...

– Как? – Валенски ошарашенно захлопал глазами. – Как, уже? Подражатели уже здесь? Бог мой, а она быстро учится.

– Кто «она»? – Сенин утомленно прикрыл глаза. – И какие еще подражатели?

– Я должен начать с самого начала, с первого дня этого кошмара, иначе вы не поймете, что я тут пережил.

– Да плевать мне на то, что ты пережил! – из последних сил воскликнул Сенин. – Мне нужна информация, а не твои страдания. Если есть, что говорить – говори, я слушаю.

– Да, я вот как раз пытаюсь. Итак, я прибыл сюда чуть более месяца назад по оплаченному вызову администрации. Я биотехник – занимаюсь тем, что системно истребляю нежелательные биологические виды в местах проживания людей. От плесени до мелких грызунов, которые портят оборудование.

– Ты летаешь с планеты на планету, чтобы бороться с плесенью? – удивился Сенин.

– А что вы думаете? – обиженно проговорил Валенски. – Между прочим, есть такая плесень, которая способна вывести из строя крупную энергосистему. Грибок может лишить пищи целое поселение. Десять процентов материальных потерь в космосе связано с воздействием органики...

– Верю, верю, – успокоил его Сенин. – Что значит «системное истребление»?

– Ну, можно обрызгать растение биоцидами, а через год оно опять полезет. Я же специалист по геноцидной защите материалов, я могу уничтожить целый комплекс условий существования какой-либо биологической формы. Например, сконструировать на генетическом уровне...

– Все, будем считать, что я понял, – предложил Сенин. – Продолжай.

– Да, конечно. Меня вызвали сюда из-за... – Он пошарил взглядом по комнате и нашел клок «мочалки». – Вот! Вы это, конечно, уже видели. Началось с того, что оно забило генераторную шахту, а потом по кабельной траншее распространилось по всему поселению. Я очистил шахту, и более того, предложил администрации несколько составов на основе гетероциклических соединений мышьяка. Это, конечно, временная мера – позволяет ненадолго очистить площади, но затем оно снова развивается...

– Оно... – повторил Сенин, многозначительно взглянув на биотехника. – У этого «оно», кажется, есть название. «Большой желудок», если не ошибаюсь.

Валенски замолчал, нервно теребя край штанины.

– Я называю это грибницей. Я искал аналогии в работах многих...

– Стоп, стоп! – Сенин предостерегающе поднял руку. – Нюансы оставь для диссертации. Грибница, я понял. Продолжай.

Он уже ощущал себя не просто усталым, ему казалось, что сейчас треснет голова. Или глаза на лоб вылезут. Доктор эту ночную беседу точно не одобрил бы...

– Итак, о чем я... Ах, да. Я дал поселенцам временную меру для борьбы с грибницей, а сам занялся исследованиями. Я хотел найти радикальный метод. Ведь можно провести атаку на генетическом уровне, и культура просто не сможет размножаться. Можно поселить рядом безобидную контркультуру, которая не даст развиваться...

– Черт тебя побери, Валенски... – не выдержал Сенин. – Ты долго будешь учить меня ботанике? Я здесь не по этой части! Ты говорил о какой-то опасности – так объясняй толково и ясно.

Валенски обиженно засопел. Он явно рассчитывал на большой прочувствованный монолог, а этот посланец корпорации требует солдатский рапорт.

– Я продолжаю, – сказал он. – Поймите, все это важно. Все это суть одного явления. Важны даже малейшие детали. Так вот, дней за десять я собрал образцы и сделал ряд анализов – в том числе генотипоскопический. Биологическая совместимость грибницы и человеческой ДНК не полная, но не исключающая реактивного взаимодействия...

Сенин не понял что произошло, но вдруг обнаружил, что Валенски отчаянно трясет его за шиворот.

– Да как вы можете! – пронзительно вскрикивал он. – Ведь именно сейчас могут гибнуть люди, прямо сейчас, под вашим носом! Вы спите, когда я говорю важные вещи...

– Завтра, – сонно отмахнулся Сенин. – Завтра все вещи расскажешь...

В этот момент уже ничто не могло вернуть его к бодрствованию – ни землетрясение, ни нападение динозавров, ни столкновение планет. Силы кончились. Все завтра...

Заснуть в процессе разговора с информатором для Сенина было равносильно гнусному предательству интересов службы. И никакие болезни и плохое самочувствие ничего не оправдывали. Надо было меньше шляться по бабам.

Поэтому, проснувшись и вспомнив вчерашнее, он ощутил только стыд. В том числе и перед этим робким суетливым биологом.

Биолог никуда не ушел, спал в углу, свернувшись в клубочек на своем полушубке. Услышав скрип Сенинской кровати, моментально открыл глаза.

– Ты ночевал, что ли, здесь? – хмуро спросил Сенин.

– Я вас охранял, – многозначительно ответил Валенски.

– Ты подумай, что делается... – ухмыльнулся Сенин. – Ладно, сиди здесь, дальше охраняй.

Он спустился в гостиную и попросил у Кармен двойной завтрак.

– Что, аппетит разыгрался? – произнесла она с каким-то странным, почти издевательским выражением.

– При чем тут аппетит? – пробормотал он с недоумением. – Просто я там не один.

– Что? – Глаза девушки полыхнули возмущением. – Она теперь тоже у нас живет?

Сенин расхохотался. Девочки тут, оказывается, ревнивые.

– Это для моего солитера, – вполголоса пояснил он и, продолжая посмеиваться, вернулся к биотехнику.

– Вы доверяете своим людям? – спросил его Валенски.

– О-па! – Сенин удивился. – А что, дружище, опасаешься заговора?

– Зря вы иронизируете. Все гораздо хуже, чем заговор. Словам вы не верите, а значит, сейчас мы с вами пойдем в одно место, и я вам кое-что покажу.

– Нет, дорогой, сейчас мы пойдем совсем в другое место и запишем, как я тебя допрашиваю. А уж потом – на экскурсию.

Валенски посмотрел на Сенина чуть ли не с ненавистью. Просто выжигал взглядом. И это было так искренне, что Сенину вдруг стало не по себе. Может, действительно, выслушать его сначала так – неформально и доверительно. А допрос никуда не денется. Впрочем, он опять начнет гнуть свою линию про