магометанин?

– Нет, я – христианин.

Каган разочарованно, даже с какой-то досадой, с упреком сказал:

– Ах, как жаль! Как жаль! Лучше бы ты был язычником!

– Неужели вера в Бога единого, Творца всего сущего, может быть хуже язычества?

– Конечно же, может, как это ни странно звучит! Если кто-то даст жаждущему в пустыне тухлой воды и скажет, что это прекрасное вино, то, безусловно, утолит жажду несчастного, но вселит в него ложную веру в то, что тухлая вода и есть вино. И потом будет трудно убедить этого человека в истине, так как он будет говорить: Я умирал от жажды, но мне дали испить вина. Никогда я не пил с таким желанием и наслаждением!

– Вы считаете, что лучше было бы несчастному умереть от жажды?

– Если этот несчастный станет распространять свое заблуждение в народах, то лучше было бы ему умереть. Потому что он приумножил ложь на земле. Вот почему язычник лучше христианина. Язычники рано или поздно узнают вкус настоящего вина, а христианин будет убежденно пить тухлую воду и плевать в вино. Язычники сохраняют количество лжи на земле, а христиане приумножают…

– Так вы хотите обратить язычников в свою веру?

– Нет, нет! Я не могу этого сделать, так как это не мое дело! Мой Бог – Бог Израиля, а не бог язычников. Как я могу взять принадлежащее другому и отдать кому-то? Он сам станет Богом язычников, когда Ему это будет нужно. Мое же дело всего лишь не пустить ростки лжи на земле.

– Вы хотите помешать распространению христианства на Руси?

– Христианство, христианство! Помешались все на христианстве! Неужели не понятно, что христианство – это инструмент политического влияния Константинополя и Рима? Глупые, наивные люди думают, что освобождаются от язычества, а на самом деле народы попадают в политическую зависимость от Византии! Теряют свободу!

– Вы хотите, чтобы народы попали под вашу политическую зависимость?

Каган сощурил глаза и еще пристальней присмотрелся к Беловскому.

– Какая же в том зависимость, если я дарю свободу, а Византия забирает ее? Я не принуждаю принять свою веру, не истребляю чужих Богов, более того, я утверждаю право каждого человека на свои убеждения!

– Взамен на признание вашего права на свои?

Каган благожелательно улыбнулся и поудобней откинулся на подушки.

– Ты – умный раб. Мне интересно беседовать с тобой. Прошу тебя, сознайся – чей ты. Иначе я не смогу тебя приблизить к себе.

– Я – свободный человек.

– Но где ты так научился говорить по-хазарски?

– У меня очень хорошая память на языки, господин.

– Хотел бы тебе поверить, но ты, мне кажется, лукавишь! Мне очень дорого мое честное имя. Поэтому ты должен признаться. Я понимаю, что ты боишься наказания за побег, но я тебя защищу. У меня есть единственный способ спасти тебя от справедливого наказания – выкупить тебя. Любой вельможа или купец будет рад продать мне раба. Тебе лучше сознаться!

– Мне не в чем сознаваться, господин…

Каган скривил влажные блестящие губы:

– Ты гневишь меня упрямством!

– Я был бы рад не гневить вас, но мне действительно не в чем сознаваться!