— А он что?
— Молчит, как… задница.
— И со мной молчит, — вздохнула Вера. — Просто делает что хочет, как будто мы с Машкой не живые. Или не понимает, как это больно, или нарочно старается, чтобы я не выдержала и ушла. Но ведь это он разрушил нашу жизнь! Почему же я должна уйти из собственного дома? И куда? К родителям? Но у них своя не очень веселая ситуация. Что же он хочет, совсем нас обездолить?
— Никуда вы отсюда не уйдете! Только через мой труп! Это как же? Жену с дочкой — по углам ютиться, а девку приблудную — в супружескую постель, еще не остывшую? Много я чего повидала, но не думала, что мой сын так меня удивит, — заплакала Татьяна Федоровна. — Отнял у меня радость жизни на старости лет, лишил покоя. Все порушил, всех обидел, дочку не пожалел. И все из-за этой гадины, молодой, да ранней. Ненавижу ее!
— Да разве она виновата? Не она, так другая…
— Да ведь бросит она его, Вера! Натешится, насосется и бросит! Или он ее, как угар-то любовный схлынет. И здесь все сломает, и там не создаст. Это же у них сейчас праздник, брачные игры, а как будни начнутся да, не дай Бог, приплод появится? И все! Вернется к своему разбитому корыту. Ведь летит как бабочка на огонь! Баран похотливый!
— А может, будет счастлив? Может, это и есть его половинка? Не я, а она? Ведь никто не знает…
— А ты ищи свою! Свою половинку! — горячо заговорила свекровь. — Устраивай жизнь! Да хоть отвлекись немного! Ведь на тебя смотреть больно — глаза потухли, поблекла вся.
— Да где ж искать-то?
— Да мало ли где? Ходи куда-нибудь, общайся. Я с Машкой посижу. А то дом да работа. Включи глаза! Мужики они чувствуют, когда женщина ищет.
— Да это же все равно что кошелек искать! Ходить по улицам и под кусты заглядывать. Может, и найдешь что завалящее, да толку от этого не будет. Настоящие встречи случайны. Когда и не ждешь…
— Да я ж тебе толкую не о принце на белом коне!
— А мне другой не нужен.
— Да нужен тебе любой — хоть кривой, хоть косой, лишь бы денежный. Хотя и деньги тут не главное. Тебе ж не замуж за него идти. Тебе отвлечься надо, встряхнуться, вспомнить, что ты женщина молодая, красивая. Это, знаешь, как отвлекает?
— Нет, — засмеялась Вера, — не знаю. А вам-то это откуда известно? — лукаво прищурилась она.
— Это всем известно, — отмахнулась Татьяна Федоровна. — Ты что ж, думаешь, я всегда такая была? С отвисшей грудью и целлюлитными ляжками?
— Я знаю, какая вы были красавица. Вы и сейчас красавица.
— Вот и слушай меня! И учись, пока я жива.
— Ладно, уговорили, — сдалась Вера. — Буду искать приключения на свою… голову. Прямо завтра и начну. Мы с приятельницами в ресторан идем — у Оли день рождения. С Машкой посидите? Леша, правда, обещал прийти пораньше, но на него надежда плохая.
— Да нет на него никакой надежды! — в сердцах воскликнула Татьяна Федоровна. — Он об тебя ноги вытер и дальше пошел! А ты все надеешься…
— …Что это значит, «искать мужчину»? — горячилась Вера. — Встать на Тверской? Расстегнуть блузку до пояса и выкатить грудь? Спустить джинсы на бедрах по самое «не хочу» или в данном случае, наоборот, — «хочу! возьми меня, я вся твоя!»? Бросать призывные взоры?
Музыка играла слишком громко, и говорить приходилось в полный голос, что напрочь лишало беседу некоего интимного очарования. Они сидели за столиком в ресторане «Елочка», три женщины с печальной судьбой — одинокая Карина, рано овдовевшая Ольга и отвергнутая мужем Вера.
— Мужики чувствуют, когда женщина настроена на эту волну. Она, наверное, начинает подавать какие-то сигналы. На уровне подсознания. Испускать флюиды, особые запахи…
— Да не хочу я испускать ни запахов, ни звуков! Как какая-то пустующая шавка!
— Извините, вы не танцуете?
Прямо на нее смотрел невысокий, начинающий лысеть брюнет с явно намечающимся брюшком.
— Еще как танцует! — с готовностью подтвердила Карина.
— Тогда позвольте вас пригласить, — протянул руку брюнет.
Вера не шелохнулась.
— Она глуховата, — доверительно пояснила Ольга и, наклонившись к подруге, прокричала: — Тебя на танец приглашают! Ау!
— Я не глуховата! — рассердилась Вера. — Что за глупости! Я просто думаю.
— Она туповата, — дополнила Ольга. — Медленно соображает.
Вера, решительно встав со стула, направилась в центр зала. Брюнет двинулся следом.
— Веселые у вас подружки.
Он крепко прижал ее к упругому животу и уверенно повел в такт мелодии. Мелодия была латиноамериканская, душераздирающая. От брюнета приятно пахло туалетной водой и коньяком. Для полной картины не хватало только аромата дорогих сигарет.
— Вы не курите? — на всякий случай поинтересовалась Вера.
— Нет. А вы?
— Я тоже не курю.
— У нас много общего, — удовлетворенно констатировал брюнет. — Давайте знакомиться. Меня зовут Гена.
— Вера, — немного поколебавшись, представилась она.
— Вам очень идет это имя.
— Что значит «идет»? Разве это шляпка или пальто?
— Нет, конечно. Но оно вызывает определенные ассоциации, созвучные с вашей милой внешностью.
— Имя Гена тоже вызывает определенные ассоциации.
— Вы имеете в виду крокодила?
Мелодия смолкла, но он не отпустил ее. На крохотную эстраду вышел приблатненный молодой человек и с тюремным надрывом запел:
— Я не хочу танцевать под эту песню, — отстранилась Вера. — Пожалуйста, проводите меня на место.
— А вы позволите мне проводить вас до дома?
— Я подумаю, — вежливо улыбнулась Вера.
