Как я жил от декабря до мая,Как в пустыне белой, неживой.Никому не в чём не доверяя,Ждал свиданья с молодой травой.Жил да был в морозной этой башне,В клетке из закованных широт,Ожидая твёрдо и бесстрашно,Что весна к порогу подойдёт.А когда потом очнулись липы,А когда пошёл весенний гул,И проснулись в тёмных реках рыбы,Я навеки вечные уснул.И уже не чувствовал, не видел,Как играла чистая вода,Как склонилась ивушка в обидеУ прозрачно-тихого пруда.Как по остывающему следуВетер пыль серебряно вздымал.И пришла нелёгкая победа,О которой я, живой, мечтал.
* * *
На востоке небо затянуло,Так что сразу — темень по глазам.И зловещим холодом пахнуло,И пошла огромная гроза.Приутихли певчие под стрехой,Почернела синяя вода.Кто-то это всё назвал потехой,Кто решил: какая ерунда!Птицы подались туда — на запад,Птицы подались туда — на юг,Унося в пугливых крыльях запахЛета, степи и всего вокруг.А когда гроза отгрохотала,Прояснилось, словно в светлом сне, —Оказалось вдруг, что места малоСтало им в родимой стороне.
* * *
Сад былой,Былые птицыИ былые дни.Вспоминаю:Лица, лица —Белые огни.Что за чудо,Право слово —Жизнь на бегу?Лишь себя ужеБылогоВспомнить не могу.Лица — звёздыВ небе тёмном,Видные чуть-чуть…И меня, былого,Вспомнит,
