высказывание задело. – А что такое Сараево?
– Забудь. – На мгновение она ощутила на своих плечах груз вины за сложившуюся ситуацию, и груз этот был тяжек. Если бы она… Нет, глупости это все. Настоящее зло было совершено две сотни лет назад, когда строился Константин.
Контакт с исенджи произошел через семьдесят пять лет после того, как она покинула Землю. Вне зависимости от того, что она сделала или не сделала, сегодняшний расклад именно таков.
Женщины смотрели на округлый фюзеляж какой-то машины – голубоватый, настолько похожий на кожицу винограда, что Шан казалось: коснись она его рукой – и ощутит влажную бархатистость под пальцами.
– Так что я могу сделать? – спросила Шан. – Наниты-утилизаторы, биобарьеры – это предполагает, что у вас есть особые биотехнологии?
Местин склонила голову, отчего стала еще больше похожа на спартанского воина, и Шан уже знала, что два народа – спартанцы и вес'хар – удивительно похожи аскетизмом, железной дисциплиной и беспощадными способами ведения войны.
– Да, наши предки добились больших успехов в этой области. Мы не использовали биотехнологии для ведения войны. Пока что.
– А-а… – пробормотала Шан. Слова «пока что» накрепко засели у нее в голове. Она вспомнила про Змея в Эдеме, о котором все твердил Джош. Похоже, змею она уже нашла… – Но можете.
– В принципе.
Они прошли еще немного по коридору в молчании. Шан размышляла о том, что даже змеи должны как- то обороняться. Но биологическое оружие выходило за рамки ее убеждения в том, что не важно, как погибать в бою. От биологического оружия всегда попахивает секретными лабораториями и всеми ужасными вещами, которые происходят за запертыми дверьми.
Шан это тревожило, и Местин, по-видимому, почувствовала особый запах, потому что остановилась.
– Создание биологического оружия – не очень-то по-вес'харски, – проговорила Шан. – Необратимое вмешательство в естественный порядок вещей, как-никак.
– Это оружие на крайний случай. – От Местин пахнуло цитрусом. Шан напомнила себе, что с гормональной точки зрения она – верховный матриарх, и Местин сложно перечить ей. – Патогенные микроорганизмы не подвергаются вредному воздействию. Только объекты поражения.
– Разве гефес очень заботила судьба лошадей в кавалерии?
– Я же не спорю, я просто пытаюсь понять. Значит, вы все покинули Прежний Мир и прилетели сюда, так?
– Нет, лишь некоторые его покинули. Большинство остались.
Бац. Еще одна бомба. Как она раньше не догадалась? Да ведь и не спрашивала… Не знала, что этот вопрос нужно задать. Может, все это сложено в вес'харском архиве, который она никак не одолеет? Шан продвигалась вспять по линии времени очень-очень медленно.
– Придется разжевать.
– Разжевать?
– Подробно объяснить. Пожалуйста.
– Мы – последователи Таргассат. Мы хотели вести простую жизнь, не участвовать в том, что ты называешь международной политикой. Поэтому и покинули наш мир.
Шан ждала. Местин просто смотрела на нее.
– Продолжай. И?.. – И?..
– Прежний Мир… все еще… силен? – Да.
– Значит, вы поддерживаете с ним связь? И что…
– Нет-нет. Никаких связей. Юссисси путешествуют между мирами, но мы держимся в стороне.
– Вражда?
– Нейтралитет.
– А я думаю, что они, по меньшей мере, могущественные союзники и источник подкреплений.
Глаза Местин – темнее, чем у Чайяс, больше похожие на янтарные бусины – рассекали тончайшие перекрестья зрачков.
– За все придется платить, как ты говоришь. Если мы попросим о помощи… Мы не потерпим вмешательства в нашу жизнь. Мы не желаем перемен.
– Понимаю. – Мысль о том, чтобы пожить спокойно, без перемен, согрела Шан, которая за последние пятнадцать месяцев пережила гораздо больше изменений, чем ей хотелось бы. Интересно, а какой он, Прежний Мир, если вес'хар, которых она знает, на самом деле – активисты «зеленых»? – Послушай. Если вам не хватает воинов и оружия, то заключить договор – не такая уж плохая идея. И ты сама это прекрасно знаешь. В прошлом вы использовали воинов с'наатат. Похоже, пришло время подумать о тех решениях, которые не совсем нам нравятся.
– Судя по тому, что ты видела здесь, у нас есть проблемы?
– Я не военный аналитик, но если вы не можете заменять оружие с той же скоростью, с какой оно выходит из строя, вам крышка.
– Ты помнишь, что Чайяс говорила тебе? Что от тебя может потребоваться больше, чем ты можешь дать?
– Такие разговоры трудно забыть.
– В таком случае я прошу тебя помочь нам найти немедленное решение проблемы с гефес.
– Как-то неприятно звучит…
– Не понимаю.
– Послушай, до столкновения пройдут еще годы. Есть время, чтобы что-нибудь придумать.
– Но что бы сделала ты, Шан? Что бы ты сделала, если бы над твоим миром нависла реальная угроза?
– Я не тот человек, которого стоит спрашивать. Я не политик и не могу дать взвешенного ответа на этот вопрос. Хладнокровие и рационализм – не мой конек.
– Война – это прежде всего эмоциональная реакция, подкрепленная использованием оружия.
Шан заметила, что пустых ниш, где больше нет машины, в ангаре гораздо больше, чем занятых. Она задумалась.
– Лично я добралась бы до врагов и сделала им очень серьезное предупреждение. Если бы они меня совсем достали, я бы продемонстрировала им свою… непредсказуемость.
– Мы бы тоже предпочли напрямую разобраться с угрозой. Но на данный момент наши военные ресурсы крайне ограниченны. Мы должны помешать гефес организовать здесь военную базу.
Вроде бы невинный разговор, а ведь речь идет об убийстве людей! Но Шан не ощущала, что ей трудно перепрыгнуть через эту пропасть.
– Брось, вы же не сможете послать экспедиционный корпус на Землю без посторонней помощи, разве нет?
– Верно. Но есть другой вариант. Биологическое оружие. Если бы мы располагали достаточным количеством неповрежденных человеческих ДНК, мы бы создали оружие-преграду. Создали и применили однократно.
– Отравили Землю?
– Отравили Безер'едж.
– А-а… – Шан вдруг поняла, о чем идет речь. – Вы хотите сделать это с моими ДНК?
– Да.
– А чем Арас не годится?
– У него
– Ну, я ведь тоже больше не обычный человек. Не уверена, что смогу помочь.
– Еще несколько месяцев назад ты была нормальной. Может быть, остался какой-то незараженный
