Западная Христианская Церковь раскололась на собственно католическую и протестанскую, так и с середины XVII – начала XVIII веков Русская Православная Церковь испытывала аналогичные процессы. При этом часть верующих более-менее лояльно относилась к западной, латинской вере (не выделяя в ней католической и протестанской ветвей), например соглашалась печатать книги в католических типографиях, другая же часть – категорически возражала против такой лояльности. Последние стали называться раскольниками. Власти поддержали первых. И это понятно, ведь элита сама, мягко говоря, была лояльной к Западу и постоянно заискивала то перед немцами, то перед англичанами, то перед французами. Раскольников стали уничтожать, поскольку на примере Запада видели, к чему может привести раздвоение церкви. Там конфессиональные распри были использованы правителями различных государств для получения политической независимости. Вот и в России сформировались условия того, чтобы в разных ее частях доминировало то или иное направление православия. Следовательно, могло сложиться ложное впечатление, что будто бы возникли предпосылки раскола России на политически независимые государства по конфессиональному признаку. А поскольку раскольники, по сути антизападники, не соответствовали идеологическим устремлениям властей, то и было принято решение уничтожить их, упростить этносистему, изъяв из нее целый слой людей с определенным (надо сказать, вполне жизнеутверждающим) мироощущением. Сделано это было исключительно жестоко. И все лишь потому, что властям нужна была прозападническая ориентация. А ведь единство России можно было обеспечить и не таким руссконенавистническим способом, в котором, кстати сказать, больше всего преуспела немка Екатерина II. Например, можно было, не выделяя и специально не поддерживая того или иного течения в православии, объявить общую, объединяющую для них доминанту: создание такой Российской империи, которая по своему статусу соответствовала бы третьему Риму. При этом можно было постараться перевести распри в чисто богословское русло. Поскольку русские раскольники, в отличии от западных лютеран, никогда не стремились захватить светскую власть (восстания Пугачева или Разина – не в счет, поскольку они спекулировали на раскольнической идее, а сами староверами не были), то миролюбивая и конструктивная политика по отношению к ним привела бы к усилению разнообразия российского этнического поля, что, в свою очередь, послужило бы усилению России, а не ее ослаблению. Но властям нужно было прозападничество, в результате чего народ получил невиданное истребление. За что? За православную веру! Бред какой-то, но это было.
Наконец, можно отметить коммунистическую идею, пришедшую в Россию из Германии. Согласно этой идее, собственность у хозяев отбирается и передается государству, от имени которого управление осуществляется назначенными сверху лицами, т.е. чиновниками. Воцарение этого режима в России сопровождалось гражданской резней, что ослабило страну и позволило европейцам и японцам осмелеть и попытаться осуществить интервенцию. У них не получилось, но скольких жизней это стоило россиянам! При этом важно, что идеология коммунизма в России строилась так, что подразумевалось наличие Запада как самостоятельной цивилизации. Ведь все аргументы коммунизма в России – это антитезы относительно западных тез. Если там рабочие эксплуатируются, то у нас – нет; если там – богатеи, то у нас – нет; если там нищие, то у нас – нет; если там – красивые и качественные товары и здания, то у нас – нет и т.д. и т.п. Российские коммунисты боролись с западным капитализмом, но без этого капитализма вся их деятельность и агитация теряла всякий смысл. Они ненавидели Запад, обожая его. А народ опять страдал. Его обманывали, обкрадывали, выдавая черное за белое, а белое за черное. Ведь в действительности, декларируя коммунистические ценности, главные коммунисты построили систему несменяемости власти. Народ не мог легитимно изменить правительство и полностью находился «под колпаком» элиты. Противостоя экономически более сильному Западу, коммунисты, для создания иллюзии процветания, закрыли границы. Выезжать дозволялось только самим коммунистам, причем, как правило, высокопоставленным. Собственно, многие помнят, что СССР – было государством, где люди работали не на себя, не на свои долгосрочные интересы, а на интересы верхушки коммунистов. Конечно, в некоторых случаях эти интересы пересекались, но не всегда. Например, всем важен был мир, но не всем нужен был рынок. Рынок нужен был людям как способ проявления их активности, свободы. Но именно этого и не хотели коммунисты, поскольку налаженная ими система позволяла управлять практически бесконтрольно со стороны низов. Фактически СССР был империей, в которой определенный круг лиц тайно захватил власть, создав иллюзию власти народа. Страной управляла так называемая номенклатура – профессиональные семейные кланы. При этом она имела практически безграничные права и не несла никакой ответственности – я имею в виду реальную ответственность, такую, которая подразумевает как минимум полную отставку с руководящей должности в случае неисполнения своих обязанностей. Людей держали в повиновении двояким способом: внутренними репрессиями с инакомыслящими и созданием мифа о процветающем коммунизме (социализме) и «гнилом» Западе. Мол, кому же захочется менять розовое «здесь» на черное «там». Оглядываясь назад во времени, ужасаешься от сделанного. Нет, не от сделанного, а от наделанного.
Вкратце подытожим сказанное. Опыт показывает, что примитивное копирование европейских идей, без их творческой переработки на российской почве, с учетом национальной специфики, систематически приводит к серьезным осложнениям. Подавляющее количество народа, подвергаясь насильственным изменениям, обречены на невозможные условия существования, так что все действия властей, направленные на бездумную ориентацию России на Запад (а сегодня – и на США как на суперэтническое продолжение Европы), для нее являются губительными. Эта пагубность проявляется и в возникновении междоусобиц (крестьянские восстания под флагом староверов, гражданская война после 1917 г., уничтожение крепких хозяйственников, сталинские репрессии) и в подавлении любых свобод (крепостничество, коммунистическая насильственная коллективизация крестьян, запрет на выезд за границу и т.д.).
В то же время нельзя не учитывать и объективный момент в тяготении части российского общества к европейским ценностям и стилю жизни. Этот момент заключается в том, что в Европе реально материальный быт налажен лучше, а свобод больше. Это кажется парадоксальным, но факт есть факт: россияне в последние 300 лет в стремлении к лучшему и более свободному существованию систематически получают худшую и менее свободную жизнь. Но это как раз тот неоспоримый эмпирический факт, который дается нам историей.
Вот и демократия западного типа, внедряемая в России на протяжении последних 12 – 13 лет, привела к массовому обнищанию людей. Счастливы ли они в своем большинстве и полезны ли новшества, введенные «демократами-либералами»? Очевидно, нет. После того, как Россия с большим трудом переварила в себе коммунизм и постепенно стала выходить на путь, где коммунизм как идея на бытовом, исходном уровне высмеивалась и недолюбливалась, после этого она свалилась на новый виток поклонения перед Западом. В результате коммунистическая политическая и отчасти экономическая несвобода сменилась экономической несвободой последнего демократического времени. А клетка, как ее не назови, все одно – клетка. В очередной раз безудержное стремление к свободе и благополучию европейского (и североамериканского) образца привело нас к нищете и несвободе.
Похоже, что блеск Запада для России – не то, что нужно, а лишь тень этого нужного. Бросаясь на тень в попытке ее схватить, останешься в лучшем случае ни с чем. Поэтому эффективно стремиться не к внешней форме благополучия, а к существу, содержанию, реализация которого неизбежно приводит Запад к успеху в последние 300 лет.
Каково же содержание европейской внешней и внутренней политики? Если выразиться просто, то это – самоуважение, что, собственно, является необходимым условием для достижения своей пользы. Ведь если себя не уважать, самобичевать, заниматься мазохизмом, то разве можно принести себе пользу? Нет, нельзя. Можно лишь навредить себе. Европа не бичует себя, уважает свою культуру, отстаивает свои интересы не любой ценой, а эффективными методами (по крайней мере, считается, что именно так и следует поступать) и в итоге, несмотря на многие внутренние распри, процветает.
Так почему бы и России не перенять у Европы не блестящую мишуру, а именно этот самый существенный момент? Иными словами, я предлагаю в движении России к Европе принципиально изменить мотив. Стремиться следует не к свободе и достатку, которые есть лишь производные от самоуважения, а к самому уважению себя как этно-культурной самостоятельности. При этом реализация этого принципа автоматически приведет и к достатку и к окончанию стремления ориентироваться на Запад как на некий эталон. Так и волки будут сыты, и овцы целы: в движении от себя к Европе мы обретем то, что искали, т.е. себя. Здесь должны быть довольны и прозападники (но не русофобы) и те, кому дорога национальная идея.
