малограмотных сержантов. «Мы делаем из сосунков настоящих мужиков», — коряво бубнят они. Когда же их спросишь, а почему «настоящий мужик» у них ассоциируется с теми, кто зубной щеткой чистит унитаз, то на это получить ответ невозможно. Но ответ есть. И смысл данного «ритуала» понимается в армии всеми офицерами, пусть и не всегда осознанно.

Перепрограммирование новобранца происходит не только на фоне пыток и унижений. Важную роль в этом играет и лишение уже совершеннолетних людей возможности удовлетворять сексуальную потребность. Как видим, новобранца заставляют пережить ещё один этап психологической уязвимости. Если пытки и голод возвращают его в псевдомладенческое состояние, то половое воздержание воспроизводит этап подростковой гиперсексуальности. Как говорится, если уж промывать мозги, так промывать их по полной!

Кстати, те же самые методики применяются и в сектах. Не следует думать, будто бы все сектанты — это изначально безвольные, забитые ничтожества, тянущиеся к харизматическому лидеру для того, чтобы найти счастье в подчинении. Конечно, есть и такие, но случается, что под властью всевозможных гуру оказываются независимые люди, студенты, дети богатых родителей. Каким же образом вербуют таких? Процесс завлечения в секту успешного человека исключительно тонок. Ясно, что если к нему на улице подбежит фанатик, обещающий рай на Земле и ответы на все вопросы бытия, то это не сработает. Поэтому в ход идут совершенно другие способы. Например, их как бы случайно приглашают провести время в компании «веселых людей». На этих «тусовках-вечеринках» не говорится ни слова о религии, Боге, пожертвованиях и тому подобных вещах. Напротив, царит абсолютно обычная, непринужденная обстановка, типичная для студенческих попоек. Так завязываются новые знакомства, объекта вербовки постепенно оплетают паутиной. Поступает предложение всей компанией выехать на природу, в «молодежный» дом отдыха и так далее. И вот так, шаг за шагом, постепенно у человека полностью меняется круг общения. Позже «новые друзья» приведут его на «интересную лекцию», которая, действительно, может показаться интересной, особенно если сравнивать ее с классическими студенческими занятиями. И вот тут-то неофита и возьмут в крутой оборот. «Лекции» построены таким образом, что у слушателя мозг оказывается перегружен массой разнородной информации, которую не дают критически осмыслить. Любые вопросы приветствуются, но на них не дают ответа! Слушателей просят «запомнить свой вопрос», а уж потом они, якобы, получат исчерпывающее объяснение. Долгая лекция выматывает неофита, он хочет спать и есть, но его просят потерпеть, подождать, не уходить. Из вежливости, из чувства солидарности к «друзьями», по ряду других причин многие новички остаются. Они просто не знают, что их разум уже начал перепрограммироваться в ускоренном режиме. «Лектор» — опытный манипулятор — успевает за считанные часы загнать в подсознание слушателя определенные «вирусы». «Лекция» оканчивается поздно, уехать домой невозможно, и приходится оставаться. Отдохнуть, заснуть, спокойно обдумать произошедшее невозможно — об этом заранее позаботились вербовщики. Как видим, здесь нет ничего нового, всё это классические способы влияния на рассудок.

В книге «Деструктивные психотехники» под редакцией И. Митрофановой подробно рассказано об аналогичном случае. Судьба студента, затянутого в секту по описанному сценарию, сложилась исключительно драматично. Нормальный, уверенный в себе молодой человек оказался полностью подчинен шарлатанами, бросил институт, с утра до ночи надрывался, работая на своих «духовных отцов», его нервная система и физические силы истощились до предела. Он превратился в жалкого фанатика, лишенного воли. В конце концов его спасло то, что он попал в больницу. Там он получил необходимое спокойствие, уход и тем самым вновь вернулся в псевдомладенческое состояние и вновь был перепрограммирован.

Как видим, древние методики формирования моделей поведения не забыты до сих пор, они широко распространены и успешно применяются.

Если внимательно присмотреться к устройству человеческого общества, то выяснится интересная вещь. Начиная от первобытных племен, заканчивая сложнейшими социальными системами современности, всегда и везде манипуляция сознанием была одним из основных инструментов управления массами. Люди, несмотря ни на какую демагогию о свободе воли и праве выбора, так и не смогли построить социальную систему, в которой бы отсутствовала масштабная и всеобъемлющая промывка мозгов. Мало того, с течением времени формы и способы манипуляции становились всё изощреннее, а на развитие технологий закабаления личности тратилось всё больше и больше средств. Причем технологии программирования поведения масс уже на заре существования человеческой цивилизации оказались сосредоточены в руках элиты и развивались внутри практически замкнутых каст и сословий. Шаманы, жрецы, священники — основные манипуляторы прошлых эпох делали всё возможное, чтобы их «паства» не имела доступа к информации определенного рода. Неслучайно Церковь так долго противилась переводу Библии на языки повседневного общения. Ссылаясь на авторитет религиозных текстов, толкуя их по своему усмотрению, священники оказывали существенно влияние на массы, которые не знали латинского (греческого и проч.) и не могли самостоятельно убедиться в достоверности и логичности того, что им вещают.

По мере падения авторитета Церкви росло доверие к тем, кого сейчас принято называть «аналитиками» и «экспертами». Однако их голос не был бы услышан, если бы не средства распространения информации, которые, в свою очередь, находятся в руках власть имущих.

Надо сказать, что появление телефона, радио, а позже телевидения и сетей коммуникации (например, Интернет) было исключительно выгодно правящим элитам. Дело в том, что быстрый технический прогресс привел и к резкому изменению социального облика общества. Для того чтобы понять суть этих преобразований, достаточно посмотреть, как менялись жизнь крупнейших городов страны. Возьмем для примера Москву.

После войны в столицу переселились очень многие люди, ранее проживавшие в деревнях. И поначалу, по инерции, они пытались следовать привычному порядку. Вечером жители многоэтажек высыпали во двор, появлялась гармошка, пляска, велись типичные беседы «на завалинке». Но вот прошло некоторое время, подросли их дети, а потом и внуки. И старики начали ворчать примерно в таком духе: «Раньше все были вместе, все общались, был полон двор людей, а сейчас молодежь попряталась по отдельным квартирам, знать никого не хочет, в одном подъезде живут и не здороваются».

Иными словами, произошло то, что в социологии называется атомизацией общества. Современный городской тип жизни приводит к тому, что традиционные связи между людьми слабеют и разрываются. Члены общества действительно начинают жить более автономно, им действительно «нет дела» до окружающих. И этот процесс наблюдается во всех индустриально развитых странах мира. Почему так происходит? Чем жизнь в городе в социальном плане отличается от жизни в деревне? Упрощенно говоря, сильно различается тип жилья и то, как налажен процесс труда. Судите сами. Крестьяне, с детства росшие рядом, потом с большой вероятностью и работать будут недалеко друг от друга, и, следовательно, их общение не прервется. Так складывается коллектив соседей. В городах же наблюдается прямо противоположная картина. Каждый день жители даже одного и того же подъезда разъезжаются в совершенно разные части города, а возвращаются уже под вечер. Они не видят друг друга и не общаются. Кроме того, жизнь в отдельной квартире закрыта от чужих глаз, а крестьянин проводит большую часть времени вне помещения, на виду у многих. Как видим, сама обстановка, окружающая человека в деревне, способствует установлению более тесных межличностных связей.

По мере роста городского населения и рассыпания социума на индивиды приходили в негодность и старые каналы связи, при помощи которых элита ранее легко доводила до масс выгодную ей информацию. Властной группе понадобились новые инструменты, при помощи которых можно было бы поместить общество в единое информационное пространство. То есть, совершенно различные люди, не общающиеся и даже не видящие друг друга, должны, во-первых, иметь одно и то же мнение по определенному вопросу