контрабанды оружия, но…
Убедить руководство оказалось неожиданно легко.
– Вы о чем задумались? – Голос ушастого сочился дружелюбием. – Надеюсь, я не мешаю?
– Нет, что вы! Простите… – Расслабляться здесь, в «бункере», было нельзя. Виноградов вполне допускал, что куда-нибудь в пол, среди всяческой электроники, вмонтирован крохотный приборчик, фиксирующий в двоичном коде каждую мысль посетителя. Не оскудела Россия талантами…
– Это хорошо. Хорошо, что тебе присуще чувство ответственности перед коллективом… Сколько ты попросил тогда на организационный период?
– В валюте? – удивился Владимир Александрович. С точки зрения финансовой дисциплины претензий к нему никогда не было. За каждый истраченный доллар бывший старший оперуполномоченный ОБХСС мог отчитаться – и по памяти, и с документами.
– Меня интересуют сроки! – досадливо отмахнулся ушастый. – Помните, при первой беседе…
– Я просил тогда девять месяцев. Прошло только семь.
Собеседник Виноградова впился в переносицу Владимира Александровича взглядом:
– Система работает?
– Ну, необходимо еще кое-что наладить… Довести до ума, так сказать! – Он все еще не мог сориентироваться, понять, что же нужно ушастому. – Потребуются некоторые вложения…
– Хорошо, я сформулирую вопрос по-другому. – После некоторой паузы голос ушастого зазвучал прежними начальственными нотками. – Готовы ли вы прямо сейчас в полном объеме выполнить задачу, которую перед доверенной вам структурой поставят?
– Я все равно не понял, чего вы от меня добиваетесь… – искренне пожалел Виноградов. И, дав время сидящему напротив человеку выбрать наконец линию поведения, продолжил: – Все-таки всего чуть больше полугода! Удалось не только материальную базу восстановить, но и лучшие кадры спасти… И кое-какие результаты имеются. Например, по этой дамочке, из-за которой сегодня банкир разорялся, – наши люди ее отыскали в Голландии, под чужим именем. Думаете – легко? Да еще нужно было обеспечить ее изъятие, доставку через всю Европу, передачу кому следует!
– Это уже второе… мероприятие?
– Третье, – обиделся Владимир Александрович. – Сначала мы по Украине сработали, там один благотворительный фонд очень жаждал найти своего бывшего исполнительного директора, точнее – не его даже, а номера счетов, куда «чернобыльские» деньги утекли… Ну постарались помочь! Потом того урода, который – помните? – жену и детей директора Всероссийской промышленной палаты похитил… Он деньги пытался вымогать, а когда понял, что ничего не выходит, – задушил всех троих. Мы его долго вычисляли – даже с Интерполом пришлось контактировать, – а потом прямо под носом взяли: ментом оказался, офицером по специальной подготовке.
– Кажется, были проблемы с получением обещанных премий?
– Нет, только по первому делу. Хохлы попытались было хвостами крутить, но быстро одумались. Директор заплатил сразу же, без звука – он еще столько же отдаст, чтобы собственноручно за семью поквитаться. А по дамочке-мошеннице… думаю, проблем не возникнет.
– Вы уже окупили затраты?
– Нет, – без промедления отреагировал Виноградов. – По каждой конкретной акции рентабельность абсолютная, выше, чем у цеха по производству подпольной водки… Но вы прикиньте, какие были расходы вначале! Особенно с кадровым вопросом, сами понимаете почему. – Владимир Александрович вспомнил далекую забегаловку перед домом Освальда, душный тропический лес, кабинеты следственного изолятора. – Зато теперь опять имеем команду! Причем, позволю себе напомнить, еще до истечения вами же самими данного срока.
– Ладно… – Чувствовалось, что Виноградову удалось найти нужный тон, и собеседник доволен. – Ладно. Слушай меня внимательно.
Он придвинул к себе пепельницу, нервно щелкнул по донышку старческим ногтем и посмотрел Владимиру Александровичу прямо в глаза.
– Куда-а? Куда прешь? Ты чего – особо непонятливый? – Невеликого росточка сержант в образцово- показательном бронежилете покачал перед собственным носом стволом автомата. Получилось скорее смешно, чем страшно.
– Тихо, тихо, не ругайся… Свои! – Владимир Александрович аккуратно развернул красную книжечку. – Майор Виноградов.
– Понял… А эти? – Стоящие на полшага сзади виноградовские спутники явно на «своих» не тянули. У фотокорреспондента в левой мочке отсвечивала фальшивыми искрами серьга с галантерейным бриллиантом, а у дежурного репортера Васи, как назло, оказалась трехдневная щетина.
Владимир Александрович выматерился про себя, поклялся мысленно с завтрашнего же дня покончить со всяческим редакционным либерализмом и даже прикинул, как будет по утрам проводить строевой смотр для личного состава. А кому не нравится – пусть валят на все четыре стороны, газета, в конце концов, наполовину милицейская!
Вслух же пришлось ограничиться строгим:
– Федеральная аккредитация! Спецгруппа по экстренной подготовке эфира.
Обычно такие невразумительные фразы производили впечатление посильнее пропусков-«вездеходов», но на этот раз постовой оказался не робкого десятка.
– Не положено. Сейчас, подождите, старший подойдет.
– Да брось ты…
– Не положено! – Сержант категорически не желал оставаться в дураках. Поправив съехавшую набок каску, он загораживал проход, как все триста спартанцев одновременно.
