что рассказывал Вирджил о капитане Арнхардте? Он уже не раз прорывал блокаду. Нам нечего опасаться… — Внезапно мать заметила, как напряженно держится дочь. — Джулия, ты вся дрожишь! Что с тобой? Впервые вижу тебя такой…

Джулия вкратце пересказала ей разговор с Шедом Харки.

— О, Джулия, сколько раз я повторяла: беседовать с незнакомыми мужчинами недопустимо! — Мать нахмурилась. — Матросов подвергают подобному наказанию только за очень серьезные проступки. Несомненно, этот Харки заслуживал такой участи. Держись от него подальше.

Джулия заверила мать, что именно так она и намерена поступить.

— И, кроме того, капитан Айронхарт, как назвал его боцман, запрещает пассажирам покидать каюты до конца плавания. Он относится к ним неприязненно, особенно к женщинам. Мне бы не хотелось вновь встретиться с Шедом Харки, но я вовсе не желаю просидеть в этой дыре до самых Бермудов.

— Если капитан считает, что мы должны оставаться в каютах, значит, мы подчинимся его приказу, — с достоинством возразила мать. — Наверняка на то есть свои причины. Я знаю, что на судне слово капитана — закон. У меня нет ни малейшего желания оспаривать власть капитана Арнхардта, и я надеюсь, что ты последуешь моему примеру. — Она поцеловала дочь в щеку. — И потом, плавание до Бермудов вскоре завершится, и мы пересядем на большой корабль с удобными пассажирскими каютами. Мы должны быть благодарны Вирджилу уже за то, что он вывез из Саванны и нас, и хлопок. Впрочем, довольно об этом. Ложись в постель и постарайся заснуть. Утром, к восходу солнца, мы будем уже далеко в море. Тревожиться не о чем.

— В наше время нелегко хранить спокойствие, — печально возразила Джулия.

— Знаю, дорогая. — Мать вновь обняла дочь. — Но вскоре все переменится к лучшему, вот увидишь. Вирджил так добр к тебе, он влюблен в тебя без памяти.

— Вирджил тут ни при чем. Я…

Однако мать резко перебила ее:

— Мне известно, о чем ты думаешь, но мы можем лишь молиться о том, чтобы Майлс остался жив, и самое главное — не оглядываться назад, а смотреть вперед, в будущее. Майлс поступил так, как считал нужным, как сделал бы на его месте каждый из нас.

Еще раз обняв ее, мать покинула каюту.

Джулия медленно спустила с плеч платье, мысленно отметив, что на время плавания необходимо отказаться от громоздкого кринолина и тяжелых нижних юбок. Столь пышное одеяние занимало все свободное от мебели пространство каюты.

Грубое постельное белье царапало кожу, но одеяла приятно согревали. Несмотря на то, что тревожное предчувствие не покидало Джулию, усталость вскоре одержала над ним верх. Девушка медленно погрузилась в сон.

А пока она засыпала, мысли о Майлсе и пережитом ужасе продолжали всплывать у нее в голове. Где же он? Что с ним? Может, его уже нет в живых?

Джулия прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Мать часто повторяла ей, что от плача появляются морщины, а отец уверил, что слезами горю не поможешь. Но, вспоминая о недавних муках, она каждый раз чувствовала, как увлажняются глаза: защищая ее честь, ее обожаемый брат был вынужден спасаться бегством… словно преступник.

Почему Господь допустил такое? Это несправедливо.

Вскоре она была уже в царстве Морфея. Слезы перестали струиться по щекам.

Поскрипывая и вздыхая, словно усталый человек, корабль уверенно скользил во мраке между судов вражеской эскадры, но Джулия не подозревала об этом, вновь оказавшись в когтях кошмарных сновидений.

Во сне она вернулась в августовский вечер, когда брела по лесу, окружавшему Роуз-Хилл, с наслаждением вдыхая благоухание распустившегося к ночи жасмина. Трава под ногами казалась густой и мягкой, как шерстяной ковер, и Джулия наклонилась, чтобы сбросить закрытые тесные туфли. Смеясь от прикосновения нежных травинок к ступням, она босиком побежала к ручью, который журчал неподалеку, в манящей зелени леса.

Всего несколько минут назад Майлс отправился на очередную тайную встречу с людьми, которые вовсе не были сторонниками южан. Его секретная деятельность была причиной неутихающей тревоги Джулии и ее матери. Майлс подвергал опасности не только себя, но и родных. Уже не раз к ним в окна летели камни и угрозы «ночных всадников». Однако Майлс оставался глух к мольбам матери и сестры.

— Мужчина обязан поступать так, как велит ему долг, — часто повторял он. — Я никому не обещал сражаться на стороне северян, но никто не заставит меня вместе с южанами отвоевывать то, во что я не верю.

Вот и сегодня он покинул дом, намереваясь вернуться не раньше полуночи. Пытаясь отделаться от тревожных мыслей о брате, Джулия подобрала юбки и шагнула в прохладные воды ручья.

Немного погодя, поморщившись от неудобства, причиняемого панталонами, которые сковывали движения, Джулия вышла на берег, чтобы освободиться от лишней одежды. Повесив панталоны на ближайший куст, она испытала непривычное ощущение легкости и свободы. Ей захотелось бегать, брызгаться и плескаться, как в детстве, чтобы хоть ненадолго забыть о изнуряющем беспокойстве.

Ступая с одного скользкого камня на другой, Джулия запела. Здесь, среди зелени мирного леса, золотистых бликов солнца и брызг, мысли о войне и горе исчезали сами собой. Оставалась безмятежность. Джулии не хотелось покидать этот райский уголок.

Лесное эхо отзывалось на ее голос, и вскоре Джулия увлеклась пением. Деревья заменили ей благосклонных слушателей, шорох их листьев — одобрительные аплодисменты. Все остальное отступило на задний план.

Внезапно она насторожилась. Предчувствие, подобно пронизывающему холоду, сковало ее члены. Джулия медленно огляделась по сторонам. Что-то было не так. А может, незнакомый звук ей почудился? В этом Джулия не была уверена, однако ее не покидало ощущение, что рядом кто-то есть. Кто-то таился в тени деревьев, наблюдая за ней, подслушивая…

Остановившись посреди бурного ручья, Джулия немного выждала, а затем принялась шаг за шагом продвигаться к берегу, стараясь не потерять равновесие и не свалиться со скользких, обросших мхом камней. Одновременно она напрягала зрение, вглядываясь в подступающие сумерки.

Вдруг раздался треск ветки и шум шагов. Из-за кустов вышли двое мужчин. Джулия мгновенно узнала в них Джейба Срогдена и Уили Лукаса — местных смутьянов и отпетых мошенников.

От страха словно липкой паутиной оплело ее гортань. Она с трудом выговорила:

— Почему вы шпионите за мной? Что вам понадобилось здесь, в Роуз-Хилле? Вы вторглись в частные владения! — Вспомнив о подобранных юбках, она быстро опустила их, прикрывая ноги.

Мужчины хмыкнули, затем Уили прищурился и заявил:

— Вы барышня неглупая и наверняка скажете нам, куда укатил ваш братец-предатель.

— Понятия не имею, — отрезала Джулия, надеясь, что голое не подвел ее. — И не смейте называть его предателем! Каждый волен иметь свое мнение.

— Но не в военное время, — возразил Джейб, направляясь навстречу Джулии. — Если вы по-хорошему расскажете нам все, что знаете, мы не причиним вам вреда. Мы только разделаемся с Майлсом и ублюдками, с которыми он связался.

Уили допил последний глоток из бутылки, отшвырнул ее прочь и последовал за Джейбом. Мысли Джулии путались, по телу пробегала неудержимая дрожь. Она помнила лишь об одном: нельзя выказать свой испуг. И Джейб, и Уили пьяны, и лучший способ дать им отпор — проявить негодование, а не страх. Но мужчины неумолимо приближались, и Джулии требовалось найти путь к спасению. Обвинить их в дерзости можно и позднее, когда рядом будут свидетели.

— Недурные ножки, — осклабился Уили, обнажив желтые кривые зубы. — А как насчет остального? Ручаюсь, тебе есть чем похвастаться, детка…

— Нет! — в панике вскрикнула Джулия. — Оставьте меня в покое! — Она круто развернулась к противоположному берегу ручья, поскользнулась на камне, лихорадочно замахала руками, чтобы удержать равновесие, и упала в ручей. Взметнув столб брызг, она попыталась подняться, но тщетно.