Долгое время они лежали обнявшись. Оба молчали, ошеломленные великолепием момента.

Наконец Дерек отпустил Джулию и предложил ей искупаться. Как выяснилось, Джулия неплохо плавала, и они принялись резвиться в чистой прохладной воде, шаля, точно дети.

Никогда прежде Джулия не ощущала такого пронзительного ликования. До сих пор Дерек оставался для нее загадкой, а теперь завеса тайны вдруг приоткрылась. Таким, как сейчас — непринужденным и веселым, — Дерек нравился ей гораздо больше.

В тот вечер Дерек неустанно поддразнивал Джулию, делал вид, что недоволен ее стряпней, и опасался умереть от отравления прежде, чем на корабль вернется кок.

— На камбузе почти пусто, — оправдывалась Джулия. — И потом, я думала, нас ждет праздник, а ты превратил меня в рабыню.

— Ты не только рабыня, но и любовница, — возразил Дерек. — Сейчас я предпочел бы второе.

Отодвинув тарелку, он обхватил Джулию за талию и уложил ее на длинный стол, намереваясь овладеть ею немедленно.

В последний вечер Джулия долго стояла на мостике корабля, задумчиво глядя в сторону берега. На вопрос Дерека, почему она грустит, девушка пробормотала:

— Кажется, матросы возвращаются завтра?

Дерек молчал, казалось, целую вечность, и она в удивлении обернулась.

— Разве нет, Дерек?

— Им было приказано вернуться на корабль на рассвете, — сухо отозвался он. Его лицо окаменело. — Затем мы отправимся в порт за новым грузом.

— Значит, вот почему ты так задумчив? Должно быть, решаешь, как быть со мной? В последнее время мы редко говорили об этом, но мне кажется, матросы недовольны…

Дерек хранил молчание. Джулия сжала его руку:

— Дерек, так больше продолжаться не может.

Он взглянул на нее, вздохнул и вновь засмотрелся на невысокие волны.

— Да, Джулия, — наконец выговорил он, — не может.

— Что же будет со мной?! — воскликнула она, вдруг рассердившись и застеснявшись своей наготы, которая за последние два дня стала для нее привычной. Схватив лежащий поблизости мешок, она дрожащими руками закуталась в него. — Ты намерен выбросить меня за борт?

— Я высажу тебя в порту на Бермудах, — последовал бесстрастный ответ, — и дам тебе денег, чтобы ты могла отправиться куда пожелаешь: в Англию или в Саванну. Тебе решать.

Джулия не понимала, почему у нее возникло такое острое желание расплакаться. В конце концов, ей посулили долгожданную свободу, но радости это известие не принесло.

— Просто оставь меня на Бермудах. — Она старательно моргала, борясь с подступающими слезами. — И не тревожься. Я сама позабочусь о себе. Мне не грозит голодная смерть — я с легкостью найду работу в каком-нибудь публичном доме. В конце концов, я многому научилась у тебя…

— У меня? — Дерек поднял бровь. — Джулия, о чем ты говоришь? Зеленые глаза Джулии метали молнии.

— Кому еще я буду нужна после того, как ты столько времени продержал меня на корабле? Любой поймет, что ты заставил меня делить с тобой ложе…

— Заставил? — перебил Дерек. — Значит, вот как ты считаешь? Может, еще обвинишь меня в насилии? Я никогда и ни к чему не принуждал тебя, и ты знаешь об этом. Пожалуй, я просто воспользовался случаем и соблазнил тебя, но я никогда не заставлял тебя делать то, чего ты не хотела.

— Это несправедливо!

— И ты была несправедлива ко мне. Не понимаю, что тебя рассердило? Ты получила долгожданную свободу. Чего же еще ты хочешь?

— То, что ты не сможешь мне дать! То, что ты уже отнял у меня! — выкрикнула Джулия, и прядь черных волос упала ей на лицо. — Соблюдение приличий!

— Приличий? — эхом повторил озадаченный Дерек.

— Вот именно — ведь ты считаешь, что женщине они ни к чему! Она отвернулась, ненавидя себя за глупость. Почему она не сдержалась? Зачем наговорила столько ненужных слов? … Все, что ей необходимо, — свобода, а Дерек твердо пообещал отпустить ее. Ей не на что сетовать — кроме как на то, что он когда-то похитил ее.

— Ты считаешь, что я должен жениться на тебе, — ледяным тоном проговорил Дерек.

— Жениться на мне? — Джулия недоверчиво уставилась ему в лицо. — С чего ты взял, что я согласна быть твоей женой?

— А разве нет? Ты заговорила о приличиях, и я понял, что в твоем представлении единственный способ спасти репутацию — стать моей женой. Да ведь я уже говорил, Джулия: моя жена — море. Если ты хочешь, чтобы я подыскал тебе жилье на Бермудах, я готов позаботиться о тебе и…

— Позволить мне и впредь быть твоей любовницей? — Джулии казалось, что ее сердце разбилось на осколки — мелкие, как песчинки, устилающие берег. Но Дерек об этом не узнает. Самодовольный и надменный, он не стоил таких признаний. — Я не стану ни твоей женой, ни любовницей. Я хочу избавиться от тебя и забыть о тех днях, когда вела себя как обезумевшая самка. Вывалявшись в грязи, я научилась ценить респектабельность…

— Джулия, подойди сюда!

Не обращая внимания на возглас Дерека, она направилась прочь, гордо вскинув голову. Только оказавшись в своей каюте и заперев дверь, она дала волю жгучим слезам.

Как она безнадежно, бесконечно глупа! Зачем она поддалась его уговорам? Эта мысль непрестанно сверлила ее мозг. Он с самого начала ясно дал ей понять, что жаждет только плотских наслаждений… и все-таки она отдалась ему.

А теперь Дереку оставалось лишь отделаться от нее: судя по всему, выкупа ему не дождаться. По крайней мере, он мог бы сделать вид, что она ему небезразлична и пощадить ее уязвленное самолюбие. Но Дерек обошелся с ней, как с портовой шлюхой, с которой провел несколько ночей.

С самого начала Джулия знала, что ее мать ни за что не соберет требуемую сумму, но втайне надеялась, что ей поможет Вирджил. Неужели Дерек был прав, уверяя, что Вирджил — мошенник, у которого за душой нет ни гроша?

Пора самой решать, как быть дальше. Вернулась ли мать в Саванну? Этого Джулия не знала.

Она пыталась разобраться в своих мыслях, но голова раскалывалась от рыданий. Улегшись в постель, Джулия закрыла глаза и постаралась отогнать мрачные предчувствия. Если успокоиться, боль постепенно пройдет, и она сможет подумать о будущем…

Открыв глаза, Джулия удивленно вздрогнула, обнаружив, что ее окружает темнота. Сколько же она проспала? В каюте царило гнетущее безмолвие.

Джулия села и спустила босые ноги на шероховатый деревянный пол.

Где же Дерек? Должно быть, он до сих пор злится на нее, иначе он давно спустился бы в каюту и попытался загладить свою вину. А может, он вовсе не желает примирения? И вправду, зачем ему это? Завтра они увидятся друг с другом в последний раз. Им вовсе незачем расставаться друзьями.

В желудке у Джулии урчало от голода. Вздохнув, она решила отправиться на камбуз и разыскать что- нибудь съестное. Завтра она покинет корабль, а пока ей незачем думать об этом.

Но боль в сердце не утихала. Неужели она питает к этому человеку какие-то чувства? Встряхнув головой, Джулия упрекнула себя в глупости. Все кончено. Надо раз и навсегда вычеркнуть Дерека из памяти.

Выйдя из каюты, она повернула в сторону камбуза, но передумала, решив из вежливости пригласить Дерека поужинать. Она уверяла себя, что ей нет никакого дела до того, голоден он или нет, но это не помогало. Джулии не удавалось владеть собой, когда она думала о Дереке. На время она должна забыть о гордости и самолюбии и поскорее приготовить ужин.

А внутренний голос настойчиво втолковывал: «Нет, тебе не все равно… тебя беспокоит то, что он голоден… ты волнуешься за него…»

— Что за нелепость! — с горечью и гневом выпалила она вслух. Однако внутренний голос не умолкал.