вернулись ко мне. И подумай только: еще несколько дней, и мы прибудем в порт! — Мать улыбнулась Джулии, и от радости ее щеки слегка порозовели. — Мне так отрадно при мысли, что совсем скоро моя маленькая девочка удачно выйдет замуж и ей будет не о чем тревожиться.

Джулия опустила губку в воду. С задумчивым выражением лица она произнесла:

— Я понимаю твои чувства, мама. Я должна быть благодарна Вирджилу за то, что он сделал мне предложение.

— Нет, это он должен благодарить тебя за то, что ты согласилась! — возразила мать. — Ты обворожительна, Джулия. Любой мужчина мог бы гордиться такой женой. — Окинув дочь еще одним ласковым взглядом, она сказала, что сходит за чистой одеждой. — А ты не спеши, вода остынет еще не скоро.

После ухода матери Джулией вдруг овладела меланхолия Возможно, причиной тому была слабость, но втайне Джулия призналась себе, что уныние вызвали у нее мысли о предстоящем браке. Впрочем, все, что ни делается, — к лучшему. Она давно примирилась со своей участью. Вирджил будет хорошим мужем. По правде говоря, Джулии хотелось бы стать женой любимого человека, но рассчитывать на это не стоило.

Майлс, мама… Два самых дорогих для нее человека. Оба они так много выстрадали! Иногда, когда мать не подозревала, что за ней наблюдают, Джулия вглядывалась в ее лицо, видела тень боли в глазах, и ей казалось, что мать догадывается об измене мужа. В такие минуты Джулия страстно молилась Богу, чтобы мать ни о чем не узнала.

Майлс. Преданный, любящий брат. После того как Вирджил поможет ему благополучно вернуться домой, ее брак сделает счастливой всю семью. Вирджил поможет им сохранить поместье. Роуз-Хилл — это их дом, это безопасность и твердая почва под ногами. Его никак нельзя потерять: ради него они слишком многим пожертвовали, долго и упорно трудились.

Привычная качка корабля усилилась, вода стала переливаться через край ванны. Джулия услышала отдаленный раскат грома и, выглянув в иллюминатор, заметила вспышку молнии на помрачневшем небе.

Гроза в море! Джулия не раз слышала, что это опасное явление.

Торопясь, она смыла с себя мыло, решив, что разумнее будет поскорее выйти из ванны и одеться. Схватив толстое грубое полотенце, она принялась старательно вытираться и не услышала, как за спиной открылась дверь.

Вошедший в каюту Дерек Арнхардт застыл на пороге, с интересом разглядывая девушку.

Не замечая его, Джулия уронила полотенце на пол и потянулась, вскинув руки над головой и удивляясь, почему мать до сих пор не вернулась.

То, что в каюте онане одна, Джулия почувствовала внезапно, в приливе паники. Обернувшись к Дереку, она воскликнула:

— Как вы смеете подглядывать за мной? Почему врываетесь без стука? — Стремительно нагнувшись за полотенцем, она попыталась прикрыть наготу.

Он дерзко усмехнулся:

— Полагаю, в силу привычки. Ведь это моя каюта. Обычно я вхожу в нее без стука. — Он бросил на кровать принесенное платье Джулии.

— Вы не имели права… — начала Джулия и осеклась. — Выйдите, мне надо одеться.

Арнхардт окинул ее холодным взглядом:

— Похоже, вы забыли, что во время болезни я обтирал вас мокрым полотенцем, стараясь унять жар. Я видел вас в чем мать родила, мне знаком каждый дюйм вашего тела. Жаль, что вы прячете его под одеждой. Вам следовало бы жить на южных островах, где туземцы разгуливают голышом…

— Вы несносны! — выкрикнула Джулия, потрясенная его словами. — Неужели вы и вправду глазели на меня, словно какой-нибудь… развратник, пока я лежала беспомощная?

— Вы прекрасны, — произнес Арнхардт.

— А может, вы не только смотрели?..

В этот миг над самым кораблем прогрохотал гром, и Джулия в испуге замерла.

— Одевайтесь скорее, Джулия, — сказал капитан. — Вскоре гроза разбушуется вовсю. Матросы задраивают палубные люки. Вашу матушку я отослал в каюту, посоветовав приготовиться к длительному шторму. Знаете, она доверяет мне, — сообщил он с усмешкой. — Больше, чем вы.

— Я не питаю к вам ни малейшего доверия! Убирайтесь отсюда, я буду одеваться.

В черных глазах капитана полыхнул гнев. На щеке зловеще дрогнул мускул. Джулия поняла, что ей удалось разозлить этого опасного человека.

Он сгреб в охапку одежду, лежащую на кровати, и швырнул ее в Джулию. Эта выходка застала ее врасплох, и она выронила полотенце, чтобы поймать одежду. Пока его взгляд смело скользил от груди к холму Венеры, она невольно опустила глаза, заметила восставшее доказательство желания Арнхардта и со изумленно ахнула.

— А вы ждали чего-то другого? — негромко осведомился он. — Я мужчина, и есть вещи, управлять которыми я не могу, да и не хочу.

— Я… хотела бы уйти отсюда… — запинаясь, пролепетала Джулия, потрясенная силой его желания. — Я мечтаю только об одном — поскорее добраться до Бермудских островов, покинуть этот корабль и больше никогда не встречаться с вами!

Арнхардт стремглав бросился к Джулии, выхватил у нее из рук платье, отшвырнул его в сторону и стиснул ее мускулистыми руками, крепко прижав к своей широкой груди.

— Неправда! Ты не хочешь расставаться со мной и понимаешь это. — Его горячее дыхание обдавало лицо Джулии. — Ты хочешь не просто видеть меня, но и касаться… и мечтаешь, чтобы я прикоснулся к тебе — вот так…

Его ладонь заскользила по талии девушки, спустилась по плоскому животу и еще ниже, бесстыдная в интимной ласке. Негромко застонав, Джулия невольно потянулась к нему, повинуясь его пальцам, которые танцевали между ног, доставляя невероятное удовольствие. Она едва не умирала от наслаждения.

Средний палец Арнхардта осторожно вошел в ее лоно — один раз, второй, третий. Ноги Джулии подкосились. Внезапно она откинулась назад: безумная радость исторгла из ее груди прерывистый крик.

Когда ее дрожь, наконец, утихла, Арнхардт уложил ее на постель. Джулия молча смотрела на него с изумлением и трепетом.

— Если ты скажешь, что не испытала удовольствия, значит, ты — отъявленная лгунья. — Арнхардт хмурился, словно заранее предчувствуя ее попытку отрицать очевидное.

— Как вы могли? — простонала она. — Я еще никогда не была близка с мужчиной…

— И не понимаешь, почему эта близость так приятна? — Он усмехнулся. — Подумай, как возросло бы наслаждение, если бы я раздвинул твои роскошные ноги и наполнил бы тебя собой!

Он медленно прошел к иллюминатору и уставился на бушующее море. Не оборачиваясь, он спросил:

— Зачем ты согласилась стать женой Вирджила Оутса? Ведь ты не любишь его. Он мошенник. Я хорошо знаком с ним. Он не тот, за кого себя выдает.

— Что вы имеете в виду?

— У него нет ни состояния, ни связей. За ваш проезд на корабле он расплатился вашим собственным хлопком. У него нет ни гроша. Он женится на тебе потому, что мечтает заполучить ваше фамильное поместье и плантацию, а вот почему ты приняла его предложение?

— Вы… вы лжете! — выпалила Джулия. — Вирджил не мошенник! Он помог нам с мамой вывезти хлопок из Роуз-Хилла. Он позаботится о том, чтобы мой брат вернулся домой! — Она в негодовании покачала головой. — Не знаю, зачем мне вообще вздумалось заводить с вами этот разговор. С каждой секундой я все сильнее ненавижу вас.

Арнхардт рассмеялся, но его глаза помрачнели, как грозовое небо за иллюминатором.

— Глупышка, ему нужны Роуз-Хилл и твоя красота, за что я не могу его винить. По-моему, ты поступила неразумно, согласившись выйти за него ради спасения матери, брата или плантации. Твоя жизнь пропадет понапрасну. Ничто не стоит таких жертв.