что он сумел «распространиться» на Новый вид живых существ спустя всего несколько лет после нашего прибытия сюда, показывает, что он очень легко адаптируется. Он наверняка давным-давно захватил всю биосферу Лузитании. Такой эндемик — перманентная инфекция.
Густо: Если он постоянная часть всех здешних организмов, это уже не инфекция, Сида, это образ жизни.
Сида: Но ведь это не обязательно врожденное — возбудитель может перемещаться. Но ты прав, если это эндемик, тогда все местные организмы, должно быть, отыскали какой-то способ с ним бороться…
Густо: Или адаптировались к нему и включили его в свой жизненный цикл. Возможно, они даже нуждаются в нем.
Сида: Нуждаются в том, чтобы их гены развязывали, как шнурок на ботинке, а потом снова собирали, как Бог на душу положит?
Густо: Возможно, именно поэтому на Лузитании так мало видов живых существ. Десколада обрушилась на них сравнительно недавно, примерно полмиллиона лет назад, и большинство не смогло адаптироваться.
Сида: Как жаль, что мы умираем. Густо. Другие ксенобиологи будут по уши завалены работой по адаптации и, наверное, не доберутся до этой проблемы.
Густо: Это единственная причина, заставляющая тебя сожалеть о нашей смерти?
Эндер добрался до своего жилища только глубокой ночью и почти до утра пытался понять, что же все-таки произошло в доме семьи Рибейра, особенно после того, как пришла Новинья.
Несмотря на ночное бдение, Эндер проснулся рано. Голова его была полна вопросами, на которые следовало отыскать ответ. С ним всегда происходило такое, когда он готовился Говорить о чьей-то смерти. Он не мог ни на мгновение освободиться от того, каким этот мертвый мужчина видел себя сам, от жизни, которую собиралась прожить эта погибшая женщина. В этот раз были и другие причины для беспокойства. Его волновала также и судьба живых.
— Конечно, ты влез в это по самые уши, — фыркнула Джейн, когда он попытался объяснить ей свое настроение. — Ты влюбился в Новинью еще до того, как мы покинули Трондхейм.
— Возможно, мне и нравилась девушка, но женщина зла и эгоистична. Посмотри, во что превратились ее дети.
— И это Голос Тех, Кого Нет? Теперь ты тоже судишь людей по тому, кем они кажутся?
— Возможно, я влюбился в Грего.
— Ты всегда проникался теплыми чувствами к тем, кто писал на тебя.
— А Квара? Все они, даже Миро, мне понравились.
— И они любят тебя, Эндер.
Он рассмеялся:
— Людям всегда кажется, что они любят меня, пока я не начинаю Говорить. Новинья более чувствительна, чем другие, и она возненавидела меня раньше, чем я сказал правду.
— В отношении себя ты так же слеп, как и все остальные, Голос, — сказала Джейн. — Обещай, что позволишь мне Говорить о твоей смерти. У меня накопилось много материала.
— Держи его при себе, — ответил Эндер. — Ты разбираешься в людях еще хуже, чем я.
И он принялся составлять список вопросов.
1. Почему Новинья вообще вышла замуж за Маркано?
2. Почему Маркано ненавидел своих детей?
3. Почему Новинья ненавидит себя?
4. Почему Миро вызвал меня Говорить о смерти Либо?
5. Почему Эла вызвала меня Говорить о смерти отца?
6. Почему Новинья изменила мнение и отменила вызов?
7. Что было непосредственной причиной смерти Маркано?
На седьмом вопросе он остановился. Найти ответ будет легко, проблема-то техническая. Значит, с него он и начнет.
Доктора, делавшего вскрытие, в городе звали Навьо, что в переводе с португальского означало «корабль».
— Это не из-за размеров, — улыбаясь, объяснял он — И не потому, что я приличный пловец. Мое полное имя — Энрике о Навигадор Каронада. И, будьте уверены, я очень рад, что они прозвали меня сокращением от «навигатора», а не от «маленькой пушки». Вы представляете, сколько неприличных шуток мне пришлось бы выслушивать?
Его добродушие вовсе не обмануло Эндера. Навьо был добрым католиком и уважал епископа не меньше, чем остальные жители города. Он явно не собирался делиться информацией с Эндером, что, пожалуй, даже поднимало его настроение.
— Я могу получить ответы на мои вопросы двумя путями, — спокойно перебил его Эндер. — Могу спросить вас и получить правдивое объяснение. Или подать прошение Звездному Конгрессу, чтобы мне открыли ваши записи. Связь по анзиблю стоит дорого, и, поскольку моя петиция обоснована, а ваше запирательство незаконно, стоимость переговоров будет изъята из и без того тощих фондов вашей
