выйдя за ворота Данби, она задирала юбки перед каждым встречным? Да знали ли они ее? Пытаясь унять ноющую боль в груди, она сказала себе, что родители просто потрясены и злятся, что на самом деле они вовсе не думают о ней так. Находить для них оправдания было ее давней уловкой, но она не сработала на этот раз, и девушка удивилась, не понимая, в чем дело.

– Я совершила ошибку, разделив ложе с сэром Эриком, но он был моим единственным мужчиной.

– Что ж, послезавтра это станет его заботой, – процедила мать. – Если ты не оставишь свои повадки блудницы, ему придется выбить их из тебя.

– Ты хоть изредка думаешь о нас или нет? – вопрошал отец. – У тебя здесь работа, так нет же, теперь ты покинешь нас, а кого мы найдем на твое место? Поверить не могу, что мы взрастили такую безответственную дочь. Но ты же всегда делала то, что хотела, не правда ли?

– Совсем не похожа на сестру, упокой Господи ее бедную душу, – добавила мать, громко сопя носом. – Нет, наша Сорча знала, как порадовать нас, мы всегда гордились ею. Но она умерла, а ты все еще здесь. Я никогда не смогу понять, почему Господь забрал нашего ангела, оставив тебя здесь. Это…

Дальнейшие ее слова потонули в громком детском плаче. Бетия немедленно взяла малыша у Гризеллы и сжала в объятиях, похлопывая его по спине, чтобы успокоить. Когда Джеймс затих, привалившись к ее плечу и посасывая палец, Бетия заметила, что он сердито смотрит на Гризеллу. Она покосилась на служанку и отметила, что у той слишком уж невинный вид. Было не похоже на Джеймса неожиданно ударяться в слезы, и девушка начала думать, что Гризелла каким-то образом обидела малыша. Прижимая к себе ребенка, она перевела взгляд на родителей и заметила, что они смотрят на малыша со смешанным выражением неудовольствия и смущения.

– Ты уверена, что это ребенок Сорчи? – спросил лорд Драммонд.

– Я не припомню, чтобы наш ангел когда-либо издавал такие ужасные звуки.

– Это сын Сорчи, – ответила девушка. – Он может быть очень чутким. Возможно, гнев, витающий в комнате, расстроил его, – пробормотала девушка и поцеловала малыша в макушку, желая скрыть выражение своего лица.

– Что ж, поскольку она не сообщила нам о том, что родила Роберту сына, нам придется поверить тебе на слово.

– Ты же не пытаешься выдать за ребенка Сорчи нагулянного тобой бастарда? – спросила мать, украдкой разглядывая Джеймса, как если бы пыталась найти в нем ответы на все вопросы.

Бетия не могла поверить, что родная мать может сказать такое своей дочери. Ее всегда удивляло, почему родители не торопятся навестить своего новорожденного внука. Теперь она поняла. Их это просто не интересовало. Это объясняло также, почему они с такой охотой заклеймили Джеймса бастардом.

– Это сын Сорчи, и если потребуется, я притащу любого жителя Данкрейга, чтобы подтвердить этот факт.

– Нет нужды говорить в таком тоне со своей матерью, – произнес отец ледяным голосом. – Достаточно о ребенке. Завтра ты выйдешь замуж. Я послал Питера за священником. Он выслушает твою исповедь и, я надеюсь, отпустит твои грехи, чтобы обвенчать тебя с сэром Эриком Мюрреем.

Девушка присела в реверансе и, несмотря на то, что формально ее никто не отпускал, заторопилась к выходу из зала. Гризелла последовала за ней. Бетия молилась, чтобы ей не пришлось предстать перед лицом родителей еще раз. Боль в сердце смешалась с гневом. Она ожидала от них всего, но только не такого холодного пренебрежения внуком.

– Я думала, они полюбят его, как любили его мать, – тихо промолвила она, войдя в спальню и положив малыша на кровать.

– Да, я тоже так думала, – согласилась Гризелла, садясь рядом с Джеймсом и не сводя глаз с Бетии, расхаживающей по комнате. – Он такой милый и ласковый малыш.

– Кроме тех случаев, когда кто-то щиплет его, – пробормотала Бетия, пристально взглянув на Гризеллу и слабо улыбнувшись, когда девушка вспыхнула. – Ты должна обнять его сейчас, чтобы он забыл об этом или подумал, что ты сделала это не нарочно.

Подхватив ребенка и усадив его на колени, Гризелла вздохнула:

– Я просто хотела, чтобы она замолчала.

– Что она и сделала. Слушать ее было больно, но я не удивилась, узнав, что она желает видеть меня, а не Сорчу похороненной в Данкрейге. Как бы то ни было, я должна преодолеть свою боль и побеспокоиться о Джеймсе. – Она шагнула к кровати и взъерошила волосики ребенка. – Я сумею воспитать и защитить его.

– А что мужчина, за которого ты собираешься замуж? Он захочет взять ребенка в придачу к жене?

– Я не знаю, как Эрик относится к вынужденной женитьбе, но не сомневаюсь, что он, не колеблясь, примет заботу о малыше. Он полюбил Джеймса, – сказала девушка, стараясь не ревновать. – Да, у нас будет семья. Молю Бога, чтобы у меня хватило силы и разума сделать ее крепкой и любящей.