Я набрал полную грудь воздуха. Вдруг заколебался.

Взять у дураков деньги, сразу поехать к Знаеву, кинуть на стол. Произнести с тонкой издевкой несколько остроумных фраз. Гордо уйти. Выиграть так еще несколько недель, найти других инвесторов, попытаться спасти дело... Все-таки вложено два года тяжелого труда... Потрачены силы и нервы...

Нет. Спасибо. К черту. С меня хватит.

– К сожалению, прием вкладов временно прекращен. Оба гостя издали почти одинаковые звуки крайней досады, а Юра шепотом взвыл, схватился за голову и отпрыгнул от меня, как от прокаженного.

– Зайдите на следующей неделе. А лучше – позвоните. На карточке есть мой телефон.

– Все уже раскуплено?

– Не совсем так. Сейчас мы затеяли небольшую реорганизацию... Да и кассира, как видите, нет... Приболел... Позвоните во вторник или в среду...

Видеть расстроенные лица несостоявшихся пайщиков было так тяжело, что я встал и отвернулся к окну.

Глазеть на забортное пространство – род психогигиены. Там, за стеклом, безостановочно происходили одни и те же процессы. По небрежно расчищенной от снега улице катились разнообразные машины. Пешеходы, в попытках согреться, перемещались едва не бегом. То же самое происходило вчера и позавчера, и произойдет завтра и послезавтра.

– Извините, но нам можно на что-то рассчитывать? Пришлось усилием воли аккумулировать остатки оптимизма и еще раз обнадеживающе улыбнуться.

– Безусловно. Места еще есть. Не волнуйтесь. Всего вам хорошего...

– Жалко, – тихо выскочило из мужчины.

– Мне тоже, – сказал я. Но про себя.

– А мне – нет, – произнес Юра.

Когда за визитерами закрылась дверь, я испытал тонкое, очень горькое и благородное чувство. На несколько секунд ощутил себя полубогом, вершителем судеб. Мог бы ведь легко, в течение каких-нибудь десяти минут, обманом выманить у людей крупную сумму, испортить им жизнь и, возможно, укоротить ее на несколько лет...

Они теперь уходят, тихо переругиваясь, досадуя, сетуя на невезение – и не подозревают, от какой беды я их отвел... Поумнейте же, наивные дураки! Когда уменьшится ваш неисчислимый легион? Когда вы перестанете отдавать первому встречному проходимцу последние сбережения только потому, что на его двери – красивая вывеска, а на шее – красивый галстук? Когда вы поумнеете, дураки всея Земли?

– И ты дурак, – печально сказал Юра и грубо сплюнул в угол. – Теперь я понимаю, почему ты завалил свой бизнес. Ты такой же лох, как и они, и даже хуже...

– Пошел ты на хуй! – выкрикнул я, приходя в ярость и обращаясь из вершителя судеб в того, кем являлся на самом деле: в дерганого, злобного, испитого неудачника с разбитой мордой; пнул ближайший стул ногой; задохнулся и захотел заплакать. – Пошел ты на хуй!!! Что ты понимаешь?! Тебе двадцать лет, мне тридцать пять – ты собрался меня учить?!

– Да я кого хочешь научу! – Друг тоже выглядел взвинченным и злым. Он остервенело дернул застежку на куртке, сорвал с плеч слегка потертую черную кожу и грубо отшвырнул ее. – Ты в двадцать лет сопли жевал – и в тридцать пять продолжаешь то же самое! Деньги сами шли к тебе в руки – а ты? Включил честного, да?

В ответ я рванул борта пиджака. Посыпались пуговицы.

– Я не включал! Я таким и являюсь! И на том стою! После тюрьмы я стал очень дальновидный! Стараюсь не рисковать! Ты думаешь – это первые мои гости? Ошибаешься! Дураки, лохи и болваны приходят каждый день! И все – при деньгах! В обмен на глупую бумажку с печатью и подписью они готовы отдать мне в руки то, что накоплено десятилетиями! Ты ничего не понимаешь, брат! Они зарабатывают годами – но расстаются с результатами своего труда в две минуты! Это не глупость, а сумасшествие! Если бы я был профессиональным мошенником, я бы запускал стройку – ежегодно! И с каждой операции собирал бы урожай в полмиллиона! Я живу – в стране дураков!!!

– Так и пользуйся этим!

– Не буду.

– Значит, ты сам такой!

– Получается – да.

– Пятнадцать лет назад ты не был дураком! Ты был резким и жестким. Ты – месяцами рисковал, чтобы поднять лишнюю сотню долларов. А теперь тебе приносят десятки тысяч и умоляют взять – а ты отворачиваешься от собственной удачи!

– Ебал я такую удачу. Ебал я такую страну. Ебал я всех на свете дураков. Где пистолет?

– Ты держишь его в руке.

Я передернул ствол. Поднял железную машинку на уровень глаз и нажал на курок. И еще раз. И еще. Агрегат сухо защелкал. Кисло запахло газом.

В кого я стрелял, кого именно воображал на линии огня?

В жизнь, несправедливую и жестокую, с ее укладом и ее принципами, согласно которым одни рождаются глупцами, другие – гениями, а третьи – перебежчиками из одной группы в другую и обратно.

...Бывает – едешь себе по бесконечному, хитро запутанному, насквозь промерзшему городу; и не просто так едешь, а спешишь на деловую встречу, где ты всерьез намерен разругаться с важнейшим деловым