номером 1391 до сих пор пульсирует боль, хотя надо мной колдовали целых три целительницы.
— О, нет, — бормочет он. — Нет, нет.
Дверь открывается, и из нее высовывается мужчина, который нас впустил:
— Все нормально, лейтенант?
— Лейтенант? — спрашиваю я.
— Да, все хорошо, — отвечает Тодд, немного задыхаясь. — Все хорошо.
Мужчина немного выжидает, потом закрывает за собой дверь.
—
Тодд стоит, уперев руки в колени и свесив голову, глядя в пол.
— Это же не я, правда? — тихо-тихо говорит он. — Я не… — Он снова показывает на железную ленту. — Я ведь не мог это сделать, не узнав тебя, так?
— Нет, — говорю я, читая в его Шуме ужас, которым он так упорно пытался пренебрегать. — Это сделал «Ответ».
Он вскидывает голову, в Шуме — сплошь вопросительные знаки.
— Только так я могла спокойно войти в город, чтобы найти тебя, — говорю я. — Только так нам удалось пройти мимо солдат, марширующих по всему городу, — они думали, раз я заклеймена, опасаться нечего.
До него понемногу доходит, и он меняется в лице:
— О, Виола…
Я тяжело выдыхаю воздух:
— Тодд, прошу тебя, пойдем…
Глаза у него мокрые, но теперь я наконец вижу его, моего Тодда, — в лице, во взгляде, в руках, обреченно повисших по бокам.
— Слишком поздно, — говорит он, и голос его так полон печали, что у меня на глазах тоже выступают слезы. — Я умер, Виола. Я умер.
— Неправда! — говорю я, подходя еще ближе. — Просто сейчас такое время.
Он смотрит в пол невидящими глазами.
Ничего не чувствую, стучит в его Шуме. На все плевать.
Я — круг, круг — это я.
— Тодд? — Я уже могу протянуть руку и дотронуться до него. — Тодд, посмотри на меня.
Он поднимает голову, и горе утраты в его Шуме так велико, что я словно стою на краю пропасти: вот-вот я упаду в
— Тодд, — говорю я дрогнувшим голосом, — помнишь, что ты сказал мне в пещере за водопадом? Помнишь, что ты сказал, чтобы меня спасти?
Он медленно качает головой:
— Я сделал очень много плохого, Виола. Столько
— «Мы все падаем», — сказал ты тогда. — Я крепко хватаю его за руку. — «Мы все падаем, но главное — суметь подняться».
Тодд снова качает головой и отворачивается:
— Нет, нет, с тобой было иначе, с тобой было легче. Намного легче, когда ты…
— Тодд, я пришла за тобой…
—
— Еще не поздно.
— Поздно, — качая головой, твердит он свое. — Поздно!
И уходит.
Уходит от меня.
Я теряю его…
Но тут мне в голову приходит идея.
Опасная, очень опасная.
— «Ответ» нанесет последний удар завтра на закате, — говорю я.
Он удивленно моргает:
— Чего?
— Да, я узнала точное время, — говорю я, сглатывая и делая еще шаг вперед. — Мне наврали про время и место, но я выяснила правду. «Ответ» ударит с южного холма, который с раздвоенной вершиной, Тодд. Они придут прямо сюда, за мэром.
Он с тревогой косится на дверь в смежную комнату, но я говорю очень тихо:
— Их всего двести, Тодд, но зато у них есть винтовки, бомбы, четкий план и сумасшедшая предводительница, которой сам черт не брат.
— Виола…
— Они
— Ты не должна была мне говорить! — Тодд не смотрит мне в глаза. — Что бы я ни прятал, он все находит, все узнает.
Я делаю еще шаг и еще.
— Значит, тебе придется пойти со мной, так?
— С распростертыми объятиями, — говорит он неожиданно тихим голосом.
— Что?
Он молча протягивает руку в пустоту и смотрит туда невидящими глазами:
— А рядом будет стоять его сын.
— Верно, и мы этого не хотим, так? — Я тревожно кошусь на входную дверь. Ли поглядывает на нас, стараясь выглядеть как можно непринужденнее перед солдатами, марширующими по площади. — Времени совсем мало. Тодд!
Его рука все еще протянута в пустоту.
— Я тоже делала плохое, — говорю я. — Мне бы хотелось, чтобы все вышло иначе, но ведь не вышло. Есть только здесь и сейчас, Тодд! Ты должен пойти со мной, так у нас будет шанс хоть что-то исправить.
Он ничего не говорит, но по-прежнему тянет руку в пустоту и смотрит на нее, поэтому я делаю шаг вперед и беру ее в свою ладонь.
— Мы можем спасти мир, — говорю я, пытаясь улыбнуться. — Мы с тобой.
Он смотрит мне в глаза, ищет что-то, пытается прочесть мои мысли, убедиться, что я действительно здесь, что я говорю правду, ищет и ищет…
Но не находит.
О, Тодд…
— Уходите, стало быть? — спрашивает чей-то голос из другого конца комнаты.
Голос человека с пистолетом.
Это не тот человек, что пустил нас в собор, другой. Я его раньше не видела.
Только однажды — в Шуме Тодда.
— Как вы выбрались? — спрашивает его Тодд, обомлев.
— Ты ведь не мог уйти без
— А ну отдайте! — кричит Тодд.
Незнакомец не обращает на него внимания и делает жест Ли, наводя дуло пистолета на Тодда.
— Иди сюда. Или я с удовольствием пристрелю нашего общего друга.
Я оглядываюсь. Ли отчаянно думает о побеге, но потом видит пистолет, нацеленный на Тодда, видит мое лицо и заходит в собор, так громко думая, что не бросит меня здесь одну, что я на секунду даже
