целовать ее, он раздвинул ее дрожащие ноги, его пальцы двигались вниз, пока не нашли вход во влажное место между ногами. Когда он стал ласкать ее там, Джесси застонала и изогнулась под его рукой. Она уже не могла думать, она могла только чувствовать. О Боже, какие чувства она испытывала!

Она закусила нижнюю губу, сдерживая крик, в то время, как его пальцы доставляли ей райское наслаждение, заставляя ее забыть обо всем на свете. Затем он оказался над ней, там, где только что ласкали его пальцы, она ощутила твердое, горячее пульсирующее давление.

Он остановился на мгновение в сомнении, когда на его пути встал последний тонкий барьер ее невинности. Джейк был большой мужчина, а Джесси хрупкая женщина, и он не хотел причинять ей слишком сильную боль грубым проникновением. Но Джесси приняла решение вместо него. Она изогнула спину и сделала движение ему навстречу, но не смогла сдержать крик боли, когда он полностью проник в нее.

— Все хорошо, милая, — успокаивающе прошептал Джейк, — больно только в первый раз. Постарайся расслабиться.

Джесси последовала его совету, и боль ослабла. Когда Джейк начал медленно двигаться, она постепенно забыла об ощущении дискомфорта, чувствуя только его мужское естество, которое возбуждало в ней безудержную страсть, в ней возникло такое сильное желание, от которого, казалось, кровь закипела в жилах. Она чувствовала напряжение его тела, его руки скользнули под ее бедра и крепко сжали ее ягодицы, чтобы еще глубже проникнуть в нее. Вонзив ногти в его плечи, Джесси извивалась и выгибалась, встречая каждый его толчок. Она разрывалась между экстазом и агонией, ожидая чего-то непонятного и неуловимого, то, чего он обещал, и не зная, что это такое.

Но внезапно она поняла.

Она наполнилась такой нежностью, такой радостью, таким полным завершением ее желания, что у нее почти остановилось дыхание. Ничего такого она даже представить себе не могла. Словами невозможно было описать ее ощущения. Обхватив руками его шею, Джесси выкрикнула имя Джейка и спрятала свое лицо в ложбинке между его шеей и плечом.

Тело Джейка напряглось, он сделал последнее движение и, наконец, тоже достиг завершения, содрогаясь всем телом.

Приподнявшись на локтях, он склонился над девушкой и поцеловал ее очень нежно, едва дотрагиваясь. Затем он опрокинулся на бок, одной рукой прижав Джесси к себе.

Захваченная вихрем эмоций, Джесси долго молчала. Она слышала тиканье часов где-то на стене, чувствовала биение сердца Джейка, твердые мускулы его рук, теплых и сильных, обнимающих ее. Впервые в жизни Джесси не знала, что сказать.

— Джейк?

— Да, Бостон.

— То, что у нас было… эта была… самая невероятная вещь, которая когда-либо случалась со мной.

— Я рад, что ты довольна, — тихо усмехнулся Джейк.

— Довольна? Да я чувствую, как будто плыву на облаке в рай.

Он нежно поцеловал ее шейку.

— Я буду очень счастлив доставить тебя в рай снова, — пошутил он, целуя ее.

По ее спине прошла дрожь, она засмеялась. Но смех внезапно прекратился, она посерьезнела.

— Я думаю, что нам не стоит больше этого делать.

Джейк улыбнулся только уголками губ.

— Да, мисс Бостон Таггарт. Я не предполагаю, что мы должны… Ну и что ты предлагаешь с этим делать?

— Что с этим делать? — спросила она смущенно, затем перевернулась на бок и посмотрела ему в лицо.

— Что мы можем делать? Мы не любим друг друга, и, что вполне очевидно, мы не подходим друг другу. Ты обольститель женщин в худшем смысле этого слова. Ты никогда не сможешь успокоиться и остановиться. Если ты даже сделаешь это, то через самое короткое время я, возможно, надоем тебе.

— Насколько я тебя узнал, надоесть ты не можешь, — его тон стал серьезным.

— Тебе не надо беспокоиться обо мне. Мне очень понравилось… заниматься с тобой любовью. Теперь я понимаю в этом немного больше. Я ценю твою доброту, ты учел, что это у меня впервые и все такое… Конечно, для тебя было бы лучше, если бы я была опытной женщиной.

— Ты ценишь мою доброту? — переспросил Джейк недоверчиво. Он был готов поступить с ней честно, уверенный, что она потребует, чтобы он женился на ней. Он бы уступил — неохотно, конечно, так как он совсем не хотел связывать себя узами священного брака. Но все же она была дочерью Генри, и он соблазнил ее. А мужчина должен расплачиваться за удовольствия. — Не считаешь ли ты, что мы должны притвориться, что между нами ничего не было? Ты будешь моим партнером и больше ничего?

— Я не думаю, что мы должны этим заниматься слишком часто, — сказала Джесси. — Могут быть… последствия… ты же знаешь.

— Я очень хорошо знаю о последствиях, — резко ответил он. Ему не нравилось направление их разговора. Джессика встала и дотянулась до своих панталон.

— Что ты делаешь? — спросил Джейк.

— Я думаю, я схожу в твою комнату и заберу свои вещи. Ты сможешь снова спать в своей постели. Если, конечно, ты все еще хочешь, чтобы я оставалась здесь. Но, может быть… после всего, что случилось… я должна вернуться в отель?

— Ты никуда не уйдешь, — Джейк схватил ее за талию и опрокинул на кровать. — Так как ты высоко оценила мою доброту в первый раз, думаю, сейчас ты получишь вторую порцию. Таким образом, ты получишь еще немного опыта. Неизвестно, когда еще подвернется такой случай.

Джесси вскрикнула, когда Джейк снова оказался над ней, но не сопротивлялась, когда он начал целовать ее, и почувствовала, как его мужское естество упирается в ее бедра.

Через несколько минут ей, как и раньше, стало не хватать воздуха. Она хотела узнать, что такое жизнь, а это было таким приключением, от которого она бы не отказалась ни за что на свете. Завтра она снова будет волноваться о последствиях. Завтра. Ей только хотелось, чтобы это завтра не наступало как можно дольше.

Солнце высоко поднялось над небом Сан-Франциско, когда Джесси проснулась. Ее взгляд остановился на потолке, она удивленно поморгала глазами, осмотрела комнату, затем вспомнила часы, которые провела в объятиях Джейка, и быстро вскочила.

С огромным облегчением она увидела, что одна в комнате. По крайней мере, Джейк не увидит, как она покраснела, не узнает о том, как, неуверенно она себя чувствует. Как он будет к ней относиться? Что он скажет, когда увидет ее?

Джесси сняла простыню с пятнами, свидетельствующими о потере ее невинности. Она внимательно изучала свое обнаженное тело. Кожа была все такой же розовой, никаких видимых признаков, никаких предательских знаков этой страстной ночи. Она вздохнула с облегчением: по крайней мере, внешне она выглядела так же, как и вчера.

Она дотронулась до своих губ, чувствуя на них нежные поцелуи Джейка. Она не выглядела другой, но, несомненно, чувствовала себя совершенно иной. Она чувствовала себя женщиной, женщиной Джейка. Но она не была ею, и чем быстрее она смирится с этим фактом, тем лучше будет для нее. Когда она сказала ему, что ничего не ждет от него взамен после того, что случилось, то уловила на его лице выражение облегчения. По каким-то причинам, о которых она не хотела думать, этот взгляд болью пронзил ее сердце.

Джейк ничего ей не должен, твердо сказала она себе. Он хотел ее, она хотела его, и она уступила без сопротивления. Но почему же она чувствует себя так ужасно одиноко сегодня утром? Она чувствовала в душе какую-то пустоту и отчаянье.

Интересно, куда он ушел, и что он думает о ней? Ей хотелось узнать, не сожалеет ли он о том, что случилось. Что касается ее, она не сожалеет ни о чем. Джейк проявил такую страсть и нежность, он любил ее в эту ночь. Нет, она не сожалеет ни о чем, но не позволит этому больше случиться. Она не собирается стать еще одним субботним развлечением Джейка Вестона. У него уже есть Моник, и с него вполне