— Парень был похож на него.

Глаза Евы сузились до щелочек.

— А откуда вам это известно, офицер Каннингем? Как к вам попало описание внешности подозреваемого?

— Ходят слухи, — еще раз повторил Каннингем.

— Итак, с одной стороны, ходят слухи, что следствие зашло в тупик, а с другой стороны, ходят слухи, что у нас есть описание подозреваемого. А ты решил эти стороны соединить и сорвать мне операцию. Человек, убивший двоих, растворился в воздухе, и все благодаря тебе. Следствие скомпрометировано, Департаменту светит гражданский иск не только от пацана, которого ты бросил на землю и потоптался на нем, но от этого заведения и от многих пострадавших в свалке. Кое-кто может и за эмоциональный стресс подать, за нравственные страдания. И все из-за вас, тупые задницы.

— Эй, я не обязан это выслушивать! — возмутился Каннингем и вскочил на ноги. — Я видел фоторобот, парень похож на него, даже одет похоже. Я решил действовать. И это больше, чем убойный отдел сделал с воскресенья, когда убили дочку нашего капитана. Снасильничали и убили.

Ева шагнула вперед.

— А ну сядь. Опусти свой толстый глупый зад на диван, а не то я сама его опущу.

— А ну попробуй. Хотел бы я поглядеть…

— Каннингем, не дури. Ты что, совсем сдурел? — Харрисон, сидя на диване, нервно потер лицо рукой.

— Офицер Каннингем, вы уже заработали отстранение от службы на тридцать дней за несубординацию. Ваша дальнейшая судьба будет решаться в будущем. Вы будете сидеть, когда я велю вам сесть. В случае неподчинения вам грозит шестьдесят. Время пошло.

— Мой босс — капитан, — проворчал он, но сел.

— Ну а я старше вас, и не только по званию. Но ваш босс — капитан, это вы верно заметили. Сегодня ваши действия уничтожили операцию, которая могла — нет, черт побери, должна была! — привести к аресту человека, виновного в изнасиловании и убийстве Дины Макмастерс. Он уже сидел бы в кутузке — вот прямо сейчас! Кто показал вам фоторобот?

Каннингем воинственно выпятил подбородок.

— Ничего больше не скажу без моего представителя.

— Твое дело. — Ева перевела взгляд на Харрисона. — Ты?

— Я не видел фоторобот, лейтенант. Только слышал, что он есть, но я его не видел. Каннингем схватил парня, крикнул, что взял ублюдка и что ему нужна помощь. Я ему помог.

— Запишите свои показания, вы оба, пригласите представителей. Сгиньте с глаз моих долой.

Когда они покинули комнату, подошел Бакстер, взял холодный компресс и скрутил резьбу, чтобы его активировать.

— Возьми. У тебя фонарь под глазом.

Ева докрутила резьбу. С куда большим наслаждением она свернула бы шею Каннингему, но пришлось довольствоваться фантазией.

— Черт побери, Бакстер.

— Мы в дерьме, и… да, я с тобой согласен. Черт побери. Что тут еще скажешь? Я бы этому Каннингему надавал по заднице, но это ж только даром время тратить. Если это чем-то поможет, у меня был хороший обзор, я видел все, что было. Это случилось мгновенно. Харрисон правду сказал. Он бросился на помощь другому офицеру. Мы не можем его за это повесить.

— Ну, это не мне решать.

— Я мельком заметил ублюдка. Паули. Только я его срисовал, как начался ад кромешный. Словно кто-то крикнул «бомба». Я не мог до него добраться, меня оттерло, зажало в углу. Трухарт вынес из зала какую-то старую леди, ее сбили с ног. Мы могли взять его, Даллас. Он был практически уже у нас в руках.

— Что толку теперь об этом говорить. — Ева рассеянно провела рукой по волосам. — А теперь меня ткнут носом в дерьмо, как сама я только что ткнула Каннингема.

— Это несправедливо, черт меня дери. Просто несправедливо.

— Это была моя операция и моя ответственность.

Пибоди уже поджидала напарницу за дверями.

— Командир в комнате медитации на этом этаже. Он нас ждет.

— Я пойду. Сообщи команде, что у нас разбор полетов в конференц-зале через час.

— Я сообщу команде, но пойдем мы вместе. Ты, конечно, старше по званию, но мы — напарницы, и я тоже тут была.

— Хочешь, чтоб тебе тоже прищемили зад? Нет смысла.

— А мне кажется, что есть.

— Ладно, это твой зад, — пожала плечами Ева.

— Весь до последнего дюйма, — согласилась Пибоди. — Трухарт! Сообщи команде, что у нас отчет в Управлении через час, в конференц-зале. Приятно хоть кого-то быть старше по званию, — добавила Пибоди, когда они двинулись в комнату медитации. — Я старше его по званию. По крайней мере на данный момент.

— Не бойся, Уитни не разжалует тебя в рядовые. Кто-то из команды раскрыл фоторобот, и я ставлю деньги вон на того рядового. Поэтому, когда нас поджарят, мы и сами кое-кого поджарим. В любом случае все сводится к тому, что операция изгажена по полной программе. — Ева остановилась у дверей медитационной комнаты. — Последний шанс.

— Нет, я с тобой. — Пибоди сама открыла дверь.

Джона и Кэрол Макмастерс сидели рядом на маленьком диванчике. Анна Уитни, сидя в кресле, разливала чай из изящного фарфорового чайника в тонкие чашки. Уитни отвернулся от окна, когда они вошли.

— Мы поговорим в другом месте, — произнес он, но не успел сделать и шагу, как Кэрол Макмастерс вскочила на ноги.

— Как вы могли это допустить? Как вы могли? На панихиде по Дине?

— Кэрол, замолчи. Остановись. — Макмастерс тоже поднялся.

— Это позор.

— Да, это позор. — Он обнял жену за плечи. — И это мои люди во всем виноваты, не вини лейтенанта. Это были мои люди.

— Как бы то ни было, это была моя операция, — сказала Ева, — и я за нее в ответе. Мне нет оправданий, миссис Макмастерс, и вряд ли вы примете мои извинения.

— Вы берете на себя ответственность? — Глаза Кэрол горели яростью, и Ева подумала, что ярость, наверное, заглушает боль. — Думаете, для меня это хоть что-то значит?

— Нет, но это все, что у меня есть. Я надеялась прийти сюда и сказать вам, что человек, убивший вашу дочь, арестован, но я этого сделать не могу. Поэтому — да, я понимаю: все мои слова для вас ничего не значат.

— Кэрол, — Анна Уитни поставила чайник. — Ты не можешь так поступать. Ты же жена полицейского. Ты прекрасно понимаешь, что делается все возможное, а будешь кидаться на лейтенанта — ничем не поможешь Дине. — Она встала. — А теперь идем со мной. Мы пойдем посидим с Диной, пока они тут выясняют свои дела.

Она увела Кэрол и тихо закрыла за собой дверь.

— Лейтенант, — холодно проговорил Уитни, — рапортуйте.

Ева рапортовала — столь же холодно, тщательно подбирая слова. Когда она упомянула Харрисона и Каннингема, Макмастерс опустил голову и закрыл лицо руками.

— Кто допустил утечку? — спросил Уитни.

— У меня совещание через час, сэр. Через час и пять минут я передам вам нужную информацию.

— Надеюсь, вы будете лучше контролировать свою команду, лейтенант. Надеюсь, вы примете меры, чтобы не допустить подобных утечек в будущем. Рассчитываю на ваш здравый смысл, на вашу способность контролировать людей и ситуацию.