— В ранние часы воскресного утра моя дочь Дина была жестоко убита в своем доме. В своей собственной комнате. В своей собственной постели. Ей было шестнадцать лет, она была доброй, красивой, умной девушкой и любящей дочерью. Ни разу за всю свою короткую жизнь она никому не причинила зла. Она была нашим единственным ребенком. Она любила музыку, любила ходить по магазинам и проводить время с подругами. Дина была обычным подростком, у нее были желания и мечты… Как это обычно бывает у подростков, она мечтала изменить мир.

От его улыбки разрывалось сердце.

— Она была немного застенчива, но тверда в своем желании помогать людям. Родственники и друзья, которые приезжают или звонят, чтобы утешить мою жену и меня, прежде всего отмечают доброту и кротость Дины. Вот такой она была.

Половину своей жизни я прослужил в полиции. Я верю, что полиция найдет убийцу Дины и заставит его ответить за содеянное. Я прошу вас, как полицейский офицер, поклявшийся служить и защищать, и как отец, не сумевший защитить своего единственного ребенка, сообщить в Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка, если у вас есть любая информация о человеке, убившем Дину.

Разумеется, посыпались вопросы, когда он, вопреки указаниям представителя по связям, сошел с трибуны. Не обращая внимания на выкрики, трибуну заняла Ева. Она стояла молча с каменным лицом, пока крики не стихли.

— Я лейтенант Даллас, ведущий следователь по делу об убийстве Дины Макмастерс. Большая команда следователей из Отдела убийств, Отдела электронного сыска и вспомогательных служб работает по этому делу. Мы исследуем все версии и продолжим свою работу, пока преступник, убивший Дину Макмастерс, не будет установлен, задержан и передан в руки правосудия. Мы считаем, что Дина Макмастерс знала своего убийцу. Мы полагаем, что она сама впустила его в дом в субботу вечером. В этот момент он одурманил ее наркотиком, добавленным в безалкогольный напиток. После этого он связал ее и подверг многократным изнасилованиям на протяжении нескольких часов, а затем задушил. Следственная бригада будет, не жалея сил, трудиться, пока мы не добьемся правосудия для Дины Макмастерс.

Опять началась бомбардировка вопросами:

— Почему вы считаете, что она знала убийцу?

— Исходя из показаний ее родителей, соседей, друзей мы считаем, что Дина не открыла бы дверь незнакомцу, особенно когда была одна в доме. Вещественные улики приводят нас к заключению, что нападение произошло в доме, что Дина была без сознания и не способна обороняться или хотя бы попытаться защитить себя перед тем, как ее связали.

— Какие улики?

— Я не стану называть конкретные улики, имеющиеся в открытом и активно ведущемся деле.

Так Ева продолжала отвечать на одни вопросы, отклонять другие, обходить третьи.

— Лейтенант! Надин Ферст, программа «Сейчас», «Канал-75». Каким образом изнасилование и убийство Карлин Робинс, чье тело было обнаружено этим утром в Сохо, связано с делом Дины Макмастерс?

Бомба взорвалась точно по расписанию. Репортеры засуетились, выкрикивая вопросы, проверяя новость по телефону и карманным компьютерам.

— Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, касающиеся следствия по делу об убийстве Дины Макмастерс.

— Я только что задала вам вопрос по этому делу. — Надин протолкалась вперед. — Разве это не правда, что тело еще одной жертвы было найдено этим утром? Что она тоже была связана, изнасилована и задушена?

Взгляд Евы, казалось, мог просверлить стальную плиту.

— Мы еще не определили, связаны ли эти два дела между собой.

— Но между ними есть конкретные точки соприкосновения.

— А есть и конкретные различия.

— Какие различия?

Ева решила не церемониться. Ее гнев прорвался наружу:

— Я не могу и не буду обсуждать детали любого из этих дел.

— Вы полагаете, что эти две женщины стали жертвами серийного убийцы-маньяка, помешанного на сексе?

Эта бомба шрапнелью ударила по всему залу. Ева старалась перекричать поднявшийся шум:

— Мы подобных заключений не делали. На данный момент мы вообще не считаем, что эти два преступления связаны между собой.

— Но вы не исключаете возможности серии? Или имитатора?

— Я не стану заниматься предположениями. Я не стану скармливать вам — никому из вас — праздные измышления, чтобы вы могли повысить свои рейтинги. Две женщины — одна из них вообще еще вряд ли может называться женщиной — убиты. Этого более чем достаточно, чтобы вам было что жевать на данном этапе.

С этими словами она сошла с трибуны. Ярость сквозила в каждом ее шаге.

— Лейтенант! — остановил ее гневный оклик Уитни. — Со мной. Немедленно.

— Слушаюсь, сэр.

Ева прошла следом за ним в совещательную комнату. Уитни сразу же закрыл дверь.

— Ну что ж… Вы превосходно разыграли спектакль. Остается лишь надеяться, что он принесет желаемые результаты.

— Мы не могли затягивать с обнародованием убийства Робинс. Признать факт вот так, со скандалом, — это выглядит, будто мы тупые неуклюжие фараоны, будто мы все еще на двенадцать шагов позади. Если он поверит, что мы ищем серийного убийцу или имитатора, будет страшно доволен собой. У нас есть шанс взять его завтра на панихиде. И мы сможем получить новую наводку на него по родственным связям. Не исключено, что он уже обратился к кому-то из родственников тех людей, которых хочет наказать. Если он считает, что ему ничто не грозит, может попытаться выйти еще на кого-то из своего списка, причем в самом скором времени.

— Поработайте над этим. Проинструктируйте свою команду. И считайте, что я вас строго отчитал за столь возмутительную утечку в СМИ. Не понимаю, как вы могли это допустить.

— Да, сэр.

Ева направилась прямо к себе в кабинет. При этом она напустила на себя взбешенный вид в надежде, что ее гневное лицо и нетерпеливая походка отпугнут всех копов, которым вздумалось бы обратиться к ней со словами утешения или попытаться что-то выведать.

Рорк отвернулся от автоповара, когда она — в виде финального аккорда — неистово хлопнула дверью кабинета. В руках у него была кружка кофе.

— Награда победителю, — сказал он.

— Что?

— Просто небольшой приз за блестящее исполнение партии в слаженном дуэте. Я думаю, он свою роль сыграет, большинство проглотит и не заметит. С другой стороны, я хорошо знаю тебя, да и Надин тоже. Она не стала бы устраивать тебе такую засаду, а если бы вздумала устроить, ты бы ее на клочки разнесла.

— Будем надеяться, что тот, для чьих ушей это предназначалось, проглотит наживку. Не нравится мне так бессовестно использовать Карлин Робинс.

— Это не умаляет правду, как и то, что ты собираешься сделать.

— Для нее уже слишком поздно. И она потеряла куда больше, чем комиссионные.

Рорк знал, что именно так она и будет думать. Именно это делало ее такой неповторимой.

— Я слышал — слухи разносятся быстро, — что ты уже предпринимала шаги, чтобы предупредить и защитить тех, кто связан со старым делом Макмастерса, когда тебя вызвали на место второго убийства.

— Я знала, что это каким-то образом связано с Макмастерсом, с его работой. Я знала, что это личные счеты и что это последствия и отражение давнего преступления. Но я два дня потратила, чтобы это найти.

— Ева, перестань. Не надо так. Эти данные не лежали у тебя под носом. Твой поиск по жертвам