32
Ф.А. Щербина — имя известное на Кубани среди черноморской ее части. Это кубанский летописец, написавший историю черноморских казаков. Есть и другие его труды по истории и статистике Кубанского края. Последними его трудами являются история горских армян селения Армавира и обширное исследование под заглавием: «Эволюция большевизма». Достоинства этого труда критикой упорно замалчиваются.
33
Генерал Пржевальский рекомендовал нам во главе кубанских военных сил поставить либо генерал- майора Колюбакина, либо генерал-майора Филимонова. Первый из них был терский казак, и назначение его могло обидеть кубанских генералов, а второй был моим родным братом, и представлялась угроза «филимоновского» засилья.
34
Впоследствии известного партизана, генерала и начальника конницы в Крымской (Русской. — А.Д.) армии генерала Врангеля.
35
Пехотные части, как и везде в России, на Кубани подверглись большему, чем конница, разложению.
36
В 12 верстах от Екатеринодара.
37
Впоследствии, после разрыва моего с Бычем, Фесько состоял в группе Быча в качестве преданного его сторонника, и Быч не любил, когда ему указывали на прошлое его почитателя.
38
Мне было доложено, что Покровский давно выслужил право на чин полковника и только вследствие падения центральной власти он остался капитаном и что поэтому производство его в чин подполковника не явилось бы наградой за блестящее дело под Георгие-Афипской станицей, поэтому пришлось перескочить через чин.
39
При особом мнении остался член правительства по военным делам полковник Успенский, который в тот же вечер подал рапорт об увольнении его от службы.
40
В отдельных отрядах всего: пехоты — 2500 чел.; конницы — 800 чел. и артиллерии — 12 орудий. Пулеметов — 24. Во всех родах войск большинство — офицеры.
41
42
Кстати, скажу несколько слов об исключительной способности Покровского устраиваться с удобствами при всяких обстоятельствах. Даже в качестве гостя он с первых же дней начинает «подсказывать» хозяевам, чего он хочет; на второй день он уже требует, а затем просто берет сам все, что ему нужно.
43
Алексей Порошин в своей книге «Поход Корнилова», описывая, очевидно, с чужих слов это совещание, рисует кубанцев в очень непривлекательных красках и отзывается о них в очень пренебрежительном тоне.
44
Кубанца есаула Шкуропатского.
45
