упоминался воздушный таран, совершённый экипажем капитана Анатолия Протасова – взлетая с аэродрома Черлена, он направил свой СБ на немецкий Ме-110. Подтвердить эту версию сводками потерь Люфтваффе пока не удалось: в эскадре тяжёлых истребителей ZG-26 (а никакого другого соединения Ме-110 на северном фланге Западного фронта просто не было) лишь два Me-110 получили 22 июня незначительные повреждения (20% и 30%, что по немецкой системе учёта означает «повреждения, которые могут быть устранены ремонтными подразделениями авиачастей»). Понятно, что лобовое столкновение в воздухе двух 7-тонных машин имело бы совсем другие последствия…

Успели принять участие в боевых действиях первого дня войны и две эскадрильи 39-го БАП. Ранним утром командир 10-й САД полковник Белов отдал приказ инспектору дивизии по технике пилотирования капитану Щербакову и штурману дивизии капитану Зарукину провести воздушную разведку над р. Буг в полосе 4-й армии. (216) Затем, после того как места переправ были установлены, в Пинск самолётом связи (проводная связь была уже прервана) отправлен приказ командиру 39-го БАП о нанесении бомбового удара по переправляющимся войскам противника. В 7 часов утра две девятки СБ (одну из них повёл капитан Щербаков) отправились в первый (и последний в тот день) боевой вылет. Беспечность и самонадеянность немцев были настолько велики, что у переправ через Буг в районе Мельник и Янов – Подляска (30 км северо-западнее Бреста) советские бомбардировщики не встретили ни зенитного, ни истребительного противодействия. (40) Если верить позднейшему отчёту (а верить ему можно с очень большими оговорками), в этом вылете была уничтожена переправа, «а также до батальона пехоты противника». (242) Как бы то ни было, но это был первый в полосе Западного фронта авиаудар по наземным войскам противника.

На этом активные действия 39-го БАП в первый день войны завершились. Поданным М. Тимина, ударная группа, не потеряв ни одного самолёта, сразу же отправилась в дальний путь, на аэродром Бобруйск, после посадки на котором решением командования 13-й БАД их перебазировали ещё дальше, на аэродром Новая Серебрянка (за Днепром в районе Рогачева). Оттуда уже ранним утром 23 июня одна девятка бомбардировщиков 39-го БАП совершила боевой вылет в район г. Сопоцкин (северо-западнее Гродно), где с высоты 4300 м сбросила на скопление немецких войск 90 ФАБ-100 (необычайно высокая бомбовая загрузка по устоявшимся меркам использования СБ в советских ВВС). (299) В дальнейшем эти 18 (по другим сообщениям – 17 или 16) СБ были включены в состав 24-го БАП (13-й БАД) и до конца июня сражались в составе 13-й авиадивизии…

А на аэродромах Пинск и Жабчицы (10 км северо-западнее Пинска) на протяжении всего дня 22 июня происходило методичное уничтожение самолётов 39-го БАП. Первый массированный налёт (Белов в своих мемуарах оценивает состав ударной группы противника в 25-30 бомбардировщиков) немцы произвели в 7.45, при этом на аэродроме Жабчицы было сожжено 9 самолётов СБ. В 12.00 начальник штаба 39-го БАП майор Альтович отправляет в штаб ВВС фронта телеграмму следующего содержания: «При двух налётах было сожжено 14 самолётов. Несколько машин имеют пробоины в баках. Пе-2 все целы. Людей убитых два, ранено около десяти». (297) В 13.50 майор Альтович сообщает об очередном налёте на аэродром полка. В 17.00 в штабе ВВС фронта принято очередное сообщение из Пинска (записано карандашом на телеграфном бланке), но на этот раз передал его не начштаба полка, а ст. лейтенант Куликов: «Матчасть выведена из строя на 50 процентов. Часть перелетела в Бобруйск, 18 самолётов. Личный состав полка и базы подготавливает оборону аэродрома. Ждём ваших указаний и подкреплений, главным образом противозенитными (так в тексте. – М.С.) средствами. Руководства от вышестоящего штаба не имеем». (298)

Возможно, что окончательное уничтожение матчасти 39-го БАП было предотвращено истребителями 123-го ИАП, которые во второй половине дня 22 июня были перебазированы с аэродрома Стригово в Пинск. Утром 23 июня на аэродроме Жабчицы ещё оставались 10 СБ. Их дальнейшая судьба неясна. Столь же неясна и судьба 5 (по другим данным – 9) новейших Пе-2. Если майор Альтович сообщает, что к 12 часам дня «Пе-2 все целы», то генерал-полковник Сандалов (на тот момент – полковник, начальник штаба 4-й армии) в своей монографии о боевых действиях армии пишет: «Около 10 часов утра немецкая авиация разгромила и бомбардировочный полк 10 САД на аэродроме в Пинске, уничтожив почти все самолёты, в том числе и новые бомбардировщики Пе-2, которые не были даже заправлены (через 6 часов после объявления боевой тревоги. – М.С.) горючим». (267)

Как всегда, важные штрихи в картину разгрома вносит донесение уполномоченного 3-го отдела по 10 -й САД товарища Леонова от 27 июня 1941 года:

«…В результате рассеянности (так в тексте. – М.С.) командования и отсутствия приказа действовать матчасть самолётов в 39 БАП была уничтожена. Во время последнего налёта вылетевший самолёт СБ сбил самолёт противника «Юнкерс-88». Зенитные пулемёты на аэродромах бездействовали. Пулемёты на уцелевших самолётах не были приведены в действие. Между перерывами налётов мер к спасению матчасти самолётов не предпринималось… Весь лётный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать (что же тут является причиной, а что – следствием?). На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались…» (53)

Незавершённость развёртывания группировок советских ВВС (в последние годы эта красивая формулировка всё активнее вытесняет старомодное «внезапное нападение») имела и свои позитивные последствия. В частности, практически весь второй эшелон ВВС Западного ОВО (две бомбардировочные и одна истребительная дивизии), базировавшийся утром 22 июня 1941 г. на аэродромах восточнее Березины и Днепра, оказался вне зоны поражения авиации противника.

12-я БАД и 43-я ИАД не понесли даже малейших потерь от «уничтожающего первого удара Люфтваффе». Что касается 13-й БАД, то на аэродром Бобруйск (там 22 июня базировалось управление дивизии и многочисленные подразделения различных авиачастей) лишь поздним вечером (в 22.40) совершила налёт небольшая группа немецких бомбардировщиков, как и следовало ожидать – без истребительного прикрытия. В Оперсводке № 02 штаба ВВС Западного фронта это описано так: «Аэродром Бобруйск подвергся бомбометанию четырёх двухмоторных самолётов противника неустановленного типа, в результате повреждено лётное поле и здание штаба. Зенитной артиллерией сбит один бомбардировщик противника, остальные ушли». (300) Скорее всего, именно этот эпизод нашёл своё отражение и в мемуарах бывшего командира 13-й авиадивизии: «Аэродром атаковали семь «юнкерсов». Два из них сбили огнём с земли из турельных установок [самолётов], два поджёг какой-то наш лётчик-истребитель, оказавшийся в воздухе на И-153. Все четыре бомбардировщика упали недалеко от аэродрома». (301)

Глубокой ночью (в 1.15) на аэродром Бобруйск был совершён ещё один налёт, в результате которого на земле был уничтожен лёгкий бомбардировщик Су-2. (302) По данным М. Тимина, ещё один СБ был потерян на аэродроме в 24-м БАП (13-я БАД). Как бы то ни было, но наземные потери авиачастей «второго эшелона» оказались ничтожно малы и на боеспособности частей практически не отразились. Тем более не понёс каких-либо потерь от удара с воздуха 3-й авиакорпус Дальней авиации, аэродромы которого находились юго-восточнее Смоленска. Таким образом, силы для нанесения ответного удара по аэродромам противника теоретически имелись.

Разумеется, были и составленные ещё до войны планы нанесения такого удара. План действий авиации Западного ОВО в период прикрытия мобилизации и развёртывания, так же как и планы прикрытия всех прочих приграничных округов, предполагал «последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам противника, а также боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника и с первых же дней войны завоевать господство в воздухе». Отличие