– Нет.

– А надо, чтобы винил.

– Ну, если бы на месте Кузова был кто-нибудь из долгопрудненских, например...

– Ты не понимаешь.

– Я все понимаю. Ты растешь, ты взрослеешь. И ты женщина...

– Прежде всего я твой друг.

– Никто не спорит.

– И Кузов мой друг... Только он не так это понял. Обнял меня по-дружески... Я представила, что это ты меня обнимаешь...

– Кажется, и я тебя не понимаю.

– Холодно на улице, и здесь у тебя мрачно. И на душе неуютно.

Джема вдруг порывисто прильнула к Семену, щекой прижавшись к его плечу. Так прижалась, чтобы он не мог видеть ее глаз.

– Хочется, чтобы ты крепко меня обнял, – прошептала девушка. – Как друг...

– Ну, если как друг, – Семен неловко обнял ее за плечи.

– Да, мы друзья, – все так же тихо сказала Джема. – Но все-таки я женщина. А ты – мужчина... Мы можем с тобой как друзья. А можем, как мужчина и женщина...

Джема вдруг потянулась к нему; хотела губами накрыть его рот, но ткнулась ими в нос. От нее пахнет хорошими французскими духами, но ощущение такое, что это мужик ими надушился. И сама она, как была, так и осталась мужиковатой – и на вид, и на уровне ощущений.

– Что ты делаешь? – спросил Семен.

– Молчи! – громким шепотом потребовала девушка.

Джема – хороший друг. И он любил ее как друга. Семен мог объявить во всеуслышание. Но то, что сейчас она делала, ни в какие рамки не лезло. А он Смольный институт не оканчивал, чтобы галантничать.

– Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? – прямо спросил Семен.

Этот вопрос прозвучал для девушки как щелчок бича. Но не отрезвил. Джема хоть и дернулась, но от него не отстала.

– Зачем так грубо?

– Хочешь?

– Хочу.

– Но я друзей не трахаю.

Девушка содрогнулась, словно получила пощечину.

– Но я же не просто друг. Я девушка. И хочу, чтобы ты сделал меня женщиной...

– Ну, Кузов... – сквозь зубы процедил Семен.

Этот балбес распалил девку, а расхлебывать ему.

– При чем здесь Кузов? – прижимаясь к парню, спросила Джема.

Она уже не пыталась поцеловать Семена, но крепко держала его в своих объятиях. А он и не вырывался. Но только потому, что не хотел обижать Джему. Пусть обнимает, лишь бы только не набросилась на него.

– При том.

– Я с тобой хочу, а не с ним.

– Знаешь, как-то все неожиданно. Ты мой друг, а тут такое...

– Что такое? Ничего страшного. Я универсальный друг. Со мной и дружить можно. И спать. Но только тебе... А с Кузовом у нас ничего не было. Просто я не очень сопротивлялась. Потому что это твой кабинет. Потому что я тебя представила...

– Мне надо собраться с мыслями.

– Да, я понимаю.

Наконец-то Джема отцепилась от него, позволила вдохнуть воздух полной грудью.

– Это я виновата, – неловко, в предчувствии счастья улыбнулась девушка. – Я давно должна была сказать, что люблю тебя.

– Ты?! Меня? – ошарашенно протянул Семен.

Час от часу не легче.

– Да, я, тебя... Ты мне всегда очень нравился. Только ты не обращал на меня внимания, – грустно вздохнула Джема.

– Ну, теперь обратил.

– Да, теперь мы будем вместе!

Ошеломленный Семен закатил глаза. Куда бы сбежать от такого счастья?

– Мы и так вместе.

– Вместе, но не так... А теперь все будет так... Хорошо, что ты застал меня с Кузовом! – заявила девушка.

Сеанс шоковой терапии продолжался. Не пора ли звонить на «03»? И Джему вылечат, и Семена заодно.

– Чего же здесь хорошего?

– Мне стало очень стыдно. Это сдвинуло меня с мертвой точки. Это заставило меня признаться. И теперь ты знаешь, что я тебя люблю...

Семену надоело слышать этот сопливый бред, и он уже почти решился послать Джему подальше, когда дверь сотряслась под градом ударов.

– Сэм, открывай!

Ну, вот и ревнивец подоспел. Вот кому надо Джему отдать, пусть она с ним отношения выясняет. Ей уже девятнадцать лет, девочка, что называется, созрела.

– Сэм, у нас проблемы!

Кузов не стал спрашивать, с чего это Семен закрылся с Джемой, даже в кабинет не зашел. Он уходил, увлекая Семена за собой.

Проблема находилась на расчищенной от снега площадке перед зданием. Высокий мужик с темным лицом и волчьим взглядом, с ним еще трое, такой же угрожающей внешности. Не качки, но крепкие на вид. Смотрят хищно, исподлобья, сутулятся, руки держат в карманах, как будто ножи у них там или даже пистолеты. Не похожи они на спортсменов, гораздо больше – на бывших зэков. Наверняка блатота пожаловала.

А стволы у них могли быть. Это же воровская братия, для них ствол что ложка к обеду. А у Семена огнестрельного оружия нет. Может, надо подумать о более серьезной защите цеха, чем кулаки и кастеты? Тем более местность перед ним открытая. До громады механического цеха метров сто, до залежей ржавого металла, что справа, почти столько же, а слева высокая стена, обнесенная поверху колючей проволокой. Вот бы пулемет на крышу цеха поставить, такую дискотеку можно было бы организовать на открытой местности... А ведь была возможность купить пулемет из старых военных арсеналов. Реальная возможность, но Семен, увы, отказался от этого варианта. А зря... Ну да ладно, сейчас у него есть чем отбить этот наезд. А там он решит вопрос...

Машина в отдалении стоит, старая «двадцать первая» «Волга», заново выкрашенная в черный цвет.

– Ты здесь, что ли, бугор? – глядя на Семена, хриплым простуженным голосом спросил темнолицый.

– Допустим.

– Ханку левую гоните?

– Не твое дело.

– Слышь, фраерок, ты базар подравнивай!

– А то че?

Вслед за Семеном и Кузовом из цеха выходили бойцы. Антоша, Пупс, Ревень, Ян. Мощные парни, накачанные.

– Думаешь, это бычье тебя спасет? – спросил темнолицый.

Но Семен не стал отвечать на этот вопрос.