И замерла. Широкие врата,Две бронзовые створки распахнув,Открыли взорам внутренний простор.Созвездья лампионов, гроздья люстр,Где горные горят смола и масло,Посредством чар под куполом парят,Сияя, как небесные тела.С восторгом восхищенная толпаТуда вторгается; одни хвалуПровозглашают зданию, другие —Искусству зодчего, что воздвигалХоромы дивные на Небесах;Архангелы — державные князьяТам восседали, ибо Царь ЦарейВозвысил их и каждому велелВ пределах иерархии своейБлестящими чинами управлять.[124]Поклонников и славы не лишен.Был зодчий в Древней Греции;[125] народАвзонский[126] Мульцибером [127] звал его;А миф гласит, что, мол, швырнул ЮпитерВо гневе за хрустальные зубцыОграды, окружающей Олимп,Его на землю.[128] Целый летний деньОн будто бы летел, с утра до полдняИ с полдня до заката, как звездаПадучая, и средь Эгейских водНа остров Лемнос рухнул. Но рассказНе верен; много раньше МульциберС мятежной ратью пал. Не помоглиНи башни, им воздвигнутые в небе,Ни знанья, ни искусство. Зодчий самС умельцами своими заодноВниз головами сброшены ТворцомОтстраивать Геенну.Той поройКрылатые глашатаи, блюдяПриказ Вождя и церемониалТоржественный, под зычный гром фанфарВещают, что немедленный советСобраться в Пандемониуме[129] должен, —Блистательной столице СатаныИ Аггелов его. На громкий зовДостойнейших бойцов отряды шлютПо рангу и заслугам; те спешатВ сопровождении несметных толп,Теснящихся у входов, наводнившихВсе портики, — сугубо главный зал(Ристалищу подобный, где с бронейТяжелой свыкшиеся ездоки,Гарцуя пред султанским троном, цветЯзыческого рыцарства на бойСмертельный вызывали горделивоИль предлагали копья преломить)[130], —Здесь, на земле и в воздухе, кишат,Свища крылами, Духи; так, весной,Когда вступает солнце в знак Тельца,Из улья высыпают сотни пчел,Вперед-назад снуют среди цветовРосистых иль, сгрудившись у летка,Что в их соломенную крепостицуВедет, на гладкой подставной доске,Бальзамом свежим пахнущей, рядятО важных государственных делах, —Так, сходственно, эфирные полкиРоятся тучами. Но дан сигнал, —О, чудо! — Исполины, далекоПревосходившие любых гигантовЗемнорожденных, вмиг превращеныВ ничтожных карликов; им нет числа,Но могут разместиться в небольшомПространстве, как пигмеи, что живутЗа гребнем гор Индийских,[131] или теМалютки-эльфы, что в полночный часНа берегах ручьев и на лесныхОпушках пляшут; поздний пешеходИх видит въявь, а может быть, в бреду,Когда над ним царит Луна, к землеСнижая бледный лёт,[132] — они ж, резвясь,Кружатся, очаровывая слухВеселой музыкой, и сердце в немОт страха и восторга замирает.Так уменьшились Духи, и чертогВмещает неисчетные роиПросторно. Сохранив свой прежний рост,На золотых престолах, в глубине,Расселись тысячи полубогов —Главнейших Серафических князей,В конклаве тайном.[133] После тишиныНедолгой был ко всем провозглашенПризыв: Совет великий начался!
