Другое племя[443] с горного хребта,Где прежде обитало, в дол сошло.Казались праведными люди эти,Их мысли на служение Творцу,И на познанье очевидных делЕго устремлены, и, наконец,На все, что может мир среди людейУпрочить и свободу укрепить.Недолго им скитаться довелось;Внезапно вышла, из шатров толпаПрекрасных жен в одеждах дорогих,В уборах из сверкающих каменьев;Под звуки арф и песни возгласивЛюбовные, с плясаньем, к пришлецамПриблизились; на их красу мужиБогобоязненные, несмотряНа строгость, загляделись,[444] волю давНесытым взорам, и немедля в сетьВлеченья угодили, в плен сдались,И каждый милую себе избрал.Влюбленные беседу завелиО нежности, до вестницы любви —Звезды вечерней; вспыхнула тогдаВ них страсть; венчальные зажгли ониСветильники; впервые ГименейДля брачного обряда призван был,И огласила музыка шатрыИ праздничного пира шумный гул.Такое счастье встречи их, такойСоюз любви прелестный, — красотаНерасточенной юности, венки,Цветы и песнопенья, волшебствоСимфоний дивных, сердце привлеклиАдама; он всечасно был открытК блаженствам; эта склонность врожденаОт естества, и свой живой восторгОн в следующих выразил словах:«— Благословенный Ангел, мне глазаОтверзший! Это зрелище милейИ большую надежду мне сулитНа мирные и радостные дни,Чем виды прежние; предстали тамСмерть, злоба или горшие стократСтраданья, но сдается мне, что здесьДостигла целей всех своих Природа».Ответил Михаил: «— Не заключайО совершенстве, только исходяИз созерцанья чувственных услад,Хотя бы и природных. Создан тыДля высшей цели, чистой и святой, —Уподобленья Божеству, а стан,Тебя обрадовавший, лишь приютПорока, где потомство будет житьБратоубийцы. Чтители искусств,Жизнь украшающих, и мастаки —Изобретатели пренебрегутСвоим Творцом. Хотя их вразумилГосподень Дух, они Его дарыОтвергнут, но от них произойдетНарод прекраснейший. Однако знай,Что женщины, пленившие тебяНаружностью прелестной, на богиньПохожие роскошной красотой,Веселостью и пылом, лишеныТех добродетелей, в которых честьЗаключена семейная и женДоподлинная слава; изощрилисьОни для похоти, для плотских ласк,Для пения, плясанья, щегольства,Манящих взоров, праздной болтовни,А племя добродетельных мужей,Что прозваны за праведную жизньСынами Божьими, увы, постыдноИ честь и славу в жертву принесутУлыбкам обольстительных блудницБезбожных; в наслажденьях утопатьОни отныне будут, но потомПотонут в хляби, и за этот смехЗаплатит мир морями жгучих слез».Утратив радость краткую, вскричалАдам: «— О, стыд и горе! Путь благойИзбравшие, внезапно отклонясь,Вступают на неправую стезюИль выдыхаются на полпути.Но вижу, что начало бед и золОдно и то же, всюду и везде —И в женщине оно воплощено!»«— Нет, — Ангел возразил, — источник бедВ изнеженности женственной мужчин,Которым должно, с помощью даровВсевышнего и мудрости, хранить
