послезавтра у них выходной, мама будет проверять, как я комнату убрала. Захочет посмотреть, как я пыль на телевизоре вытерла, а телевизора и нет. Так что давайте будем надеяться, что Баба Яга до выходного раскается.

Кузька согласился подождать, когда Бабу Ягу совесть замучит, пока ничего нового придумать не сможет. Неприятность неприятностью, а жить-то как-то надо, даже если ты совершил ошибку.

Сначала девочки по привычке садились на диван и сидели смирно, как при телевизоре, но это им быстро надоело.

— Давай, как красны девицы, будем крештиком прекрасные шалфетки вышивать и песни петь! — предлагает шишига.

— Глупости какие, — пожимает плечами Наташа, — разве это развлечение? Да сейчас в любом магазине можно салфетки купить, какие хочешь.

— Лошадки у вас нет, косички некому заплетать, теленка вошпитывать тоже не надо, — перечисляет шишига, — чем у вас тут по хозяйству в городе занимаются?

— Разве хозяйство это развлечение? — вздохнула Наташа. — Хозяйством занимаются, чтобы мама не ругалась, и потому, что так надо. Если бы можно было не мыть посуду и не ходить в магазин, никто никогда бы этого по доброй воле не делал.

— Я тоже так думала, — согласилась шишига, — только тогда я сидела в грязной норке, и никто меня не любил. А как Кузька меня в семью взял, оказалось, что печку цветами рашписывать интереснее, чем ручки у чашек подгрызать, а цыплят от коршуна спасать веселее, чем горшки со шметаной с полки сшибать. Переполох — тот же самый, только все шмеются и радуются. Может, и у вас что-нибудь интересненькое найдется. Покажи-ка мне свое хозяйство! Сейчас живо что-нибудь шумное сообразим.

Для простой деревенской шишиги в доме и правда много всего интересного нашлось. Сначала ее не могли оттащить от стиральной машины, уж больно смешно в ней белье бултыхалось и в окошко билось. Потом не могли ее из этой стиральной машины вынуть — закрылась она изнутри, дверку держит, а сама жалобным таким голоском просит кого-нибудь на кнопочку нажать. Уж больно ей понравилось, какое белье из этой машинки вынули — чистое, благоухающее, почти сухое.

Стиральная машина — это ладно, а вот что совершенно потрясло шишигу — так это пылесос. Сначала, когда только начала Наташа пылесосить, Юльке даже плохо сделалось.

— Это не чешно, — кричит, — я в гости приехала, мне шамый вкусный мусор и пыль положено отдавать, а тут какое-то чудище все подчистую шлизало, даже самой штаренькой бумажечки от конфетки не оштавило! Это пока я буду ждать, когда пыль накопится, ш голоду помереть могу!

— Успокойся, Юлька, сейчас чай с печеньем пить пойдем, я тебе ни за что не дам с голоду помереть, — утешает ее Наташа.

— Ага! Сами все вкушненькое съели, а гоштей всякой гадостью кормят! Для меня ваше печенье, может быть, самая вредная отрава!

— Ну раз ты так любишь пыль и мусор, придется тебе кое-что показать, — сдалась Наташа.

Открыла она пылесборник, а там для шишиги добра видано-невидано!

— Это ты что, ради меня с чудищем сразилась и его победила? — с недоверием спрашивает шишига.

— Нет, это он сам тебе свое сокровище отдал, — хохочет Наташа.

— Ради меня жизнью пожертвовал и шломался? — наливаются слезами глаза Юльки. — Он такой хороший был, а я для него еды пожалела?

Собрала тут Наташа пылесос, стал он опять, как новенький.

— Понимаешь, Юлька, он пыль собирает в одно место, а потом ее всю отдает, — объясняет она.

— Какой добрый, — восхищается шишига, — а я о нем так плохо подумала. Теперь уж мы точно дружить будем. Я теперь с вашим пылешошом никогда не раштанусь.

Шишига с таким интересом знакомилась с домом, что Наташе и самой все стало интересно. Она привыкла к работе умных домашних вещей и перестала обращать на них внимание. А оказалось, что когда моешь посуду, вода не просто течет из крана, а падает, как маленький водопад. И этот водопад слушается тебя, как воспитанный щенок.

А кроме водопада, в доме еще есть послушный огонь, который живет в газовой плите, ручные песни, обитающие в магнитофоне, воспитанный ветерок, сидящий в вентиляторе, и прочие очень удобные и полезные вещи. Наташа с шишигой словно ожили — совсем как прежние стали, только иногда телевизор вспоминают и вздыхают жалостно. А так — ничего. Очень даже веселые.

Конечно, не все дела по хозяйству у них гладко идут. То Юлька пытается в стиральной машинке чашки постирать, то в плюшки вместо муки стиральный порошок сыпет. Он же тоже белый, а у них в деревне раньше только мылом стирали, ни о каком таком порошке слыхом не слыхивали. Но Наташа всегда рядом и вовремя успевает подружку поправить и дело исправить. От этих мелких неприятностей у них только шум и хохот и совершенно никакого расстройства.

Все бы хорошо, да вот только Кузька в их делах совершенно никакого участия не принимает. Сидит он себе на карнизе, думу думает. Хоть и успокоила его Наташа, а все не по себе ему. Ящичек хоть и вредный, да хозяевами любимый. Хотел он только чары его снять, а вон как нехорошо вышло.

Как ни пытались его шишига с Наташей делами своими от мыслей грустных отвлечь, ничего у них не получалось. Юлька даже за занавеску неожиданно дергала, чтобы Кузька с карниза свалился и развеселился, да только домовенок равновесие крепко держал. А под вечер глянули девочки — карниз пустой.

— Наверное, к Нафане пошел, — решила Наташа, — ну ничего. Может, Нафаня его развеселит. Он мудрый и опытный, не то, что мы с тобой.

Если бы знали они, что Кузька отправился вовсе не к Нафане, они, конечно, тут же бросились бы за ним, в темный лес, к Бабе Яге. Страшно, конечно, но втроем страх пересиливать гораздо веселее, чем в одиночку.

А домовенку было не так уж и страшно. Лес он знал, как свои пальцы на лапках. Еще бы, сам маленький лесовичок у него в друзьях ходит. Только вот, как быстро найти дом Бабы Яги, он до сих пор не знал.

Во-первых, у Яги два дома было. Один — веселый, расписной, хлебосольный. Другой мрачный, дикий, невоспитанный. И меняла их Баба Яга в зависимости от настроения.

А во-вторых, дома-то у Яги, как вы знаете, на курьих ножках были. И бродили по всему лесу, как им вздумается. Даже сама хозяйка иногда с ними по этому поводу вздорила. Хочется, например, ей ватрушек из Хорошего Дома, так пока весь лес в ступе облетишь и дом найдешь, есть расхочется. Или уснешь, например, на ромашковой поляне, а утром проснешься, дверь откроешь, шагнешь и окажешься по колено в воде. Избушка, видите ли, на водопой пришла. А потом еще все говорят, что у Яги скверный характер.

Хороший Дом найти было легко. Кузька с ним дружил, дом на свист его отзывался и всегда прибегал, даже если хозяйка против была. Так что если Яга там обиталась, было бы просто прекрасно. В нем она не опасная, а очень даже милая. А вот если в другом…

Так и оказалось. Прибежал Хороший Дом на Кузькин свист, да один, без старушки. Но с новостями.

— Такого, Кузенька, в наших лесах отродясь не бывало. Случалось, волки с зайцами свору поднимали. Случалось, мишка с лисой чего поделить не могли. Случалось, волшебники злые забредали. Но их Баба Яга быстро отваживала. Не любит она конкуренции. А с этими даже Яга справиться не в силах. Захватили недруги в полон бедняжку, второй день мытарят, ругаются на нее голосами злыми, из пушек и пищалей бумкают. И никого не боятся! И мишка их ревом пугал, и волки концерт устраивали, и вороны на окна пикировали, и ежика в трубу кинуть грозились — ничего не помогает. Плохой Дом даже вытрясти их