И город был весь полон песен и смеха. Словно сознавая красу свою, смотрелся он в зеркальную гладь каналов, в воспетую поэтами Неву.

А в грозном сорок третьем году, только что освободившийся от огненного кольца блокады, город-герой был молчалив и суров. В вечернем небе над зачехленным куполом Исаакия, над адмиралтейским корабликом, над уходящим в небо шпилем Петропавловской крепости колыхались привязанные аэростаты. Пустынны и тихи были улицы. В вечерней тишине слышался лишь четкий шаг патрулей. Враг был близок, и город не спал. Тысячи патриотов грудью своей закрывали его от вражеского вторжения. Представив себе их, Мокий Демьянович впервые ощутил, что и он тоже — защитник города Ленина. Но, подумав об этом, снова почувствовал тревогу. Гуляя по тенистым аллеям парков, он как-то забыл о своем нынешнем положении. А оно было нелегким.

Еще несколько часов назад Каращенко стоял перед своим начальником. Строгий генерал молча выслушал доклад о прибытии. Потом попросил подробно, со всеми деталями рассказать о виденном в лагерях военнопленных, в школе абвера, в немецком тылу. Слушал внимательно, изредка задавая вопросы. Стенографист скрипел карандашом по листам бумаги. И Каращенко говорил, говорил, стараясь ничего не упустить. А на душе все же было тревожно.

— Ваши сведения представляют большой интерес, — сказал наконец генерал Быстров.

У Мокия Демьяновича посветлело лицо. Генерал, хорошо понимая его состояние, тоже улыбнулся и продолжал:

— Кое-что из того, что вы сообщили, мы уже знаем. Кое-что требует дальнейшей проверки. Но сделали вы многое. Сейчас с вами побеседует представитель НКГБ подполковник Светловидов. А потом вы отдохнете, погуляете. Когда понадобитесь, вас позовут.

— Я хочу бить фашистов, товарищ генерал. Прошу послать на фронт.

— Ну что же, учтем ваше пожелание. А сейчас отдохните сами и дайте нам обстоятельно подумать. Вас при­гласят.

К назначенному сроку Каращенко явился в приемную генерала Быстрова. Младший лейтенант Жаворонков, вежливо, но холодно встретивший посетителя, предложил ему присесть, подождать.

— У генерала сейчас важное совещание, — сказал младший лейтенант. — Принять вас он не сможет.

— Я подожду, — ответил Мокий Демьянович.

Он сел в предложенное ему кресло и погрузился в глубокое раздумье.

Каращенко и не подозревал, какие страсти разыгрались в кабинете генерала Быстрова. Не знал, что судьба его, не раз висевшая на волоске, уготовила ему новое тяжкое испытание, которое было потяжелее всего пережитого рапсе. Но тревога, охватившая его с утра, не проходила. С большим вниманием дожидался он в приемной генерала, когда его позовут. И когда адъютант пригласил его войти в кабинет, Каращенко понял: судьба его решена.

Генерал начал без околичностей:

— Товарищ Каращенко, мы хотим поручить вам ответственное и опасное задание. Для его выполнения необходимо возвратиться в абвер. Согласны вы выполнить такое задание?

Это предложение было для Мокия Демьяновича совсем неожиданным и сильно взволновало его. Направляясь к своим, Каращенко никак не думал о возвращении в немецкую разведку. Он даже растерялся, не знал, что ответить. Заметив его нерешительность, генерал мягко сказал:

— Нам очень важно иметь в абвере своего человека, но, если вы не захотите вернуться туда, вам предоставят другую работу.

Мокий Демьянович задумался. Вернуться к гитлеров­цам. Да хватит ли сил перенести все это вторично? Куда лучше попасть на передний край! Там вокруг — товарищи — и друзья, всегда готовые прийти на помощь. Там если и погибнешь, то со славой, в честном бою, а это не то же, что умереть безымянным, замученным в гестаповских за­стенках. Трудный выбор. И чекист выбрал.

— Вам решать, товарищ генерал, — твердо сказал он. — Где нужнее, туда и пошлите. Я готов.

— Вот и хорошо, — ответил Быстров. — Мы в вас не сомневались. Пойдете в тыл к немцам с особым заданием. А сейчас отдыхайте. Утром прошу ко мне.

Когда Мокий Демьянович снова явился к Быстрову, тот принял его по-дружески тепло и приветливо.

— Хорошо ли отдохнули, Мокий Демьянович, или всю ночь глаз не смыкали?

От внимательного взгляда генерала не ускользнуло, что на лице Каращенко стали заметнее морщинки, появилась синева под глазами. Генерал понимал состояние подчиненного.

— Не стану скрывать, товарищ генерал, — тихо вымолвил Каращенко. — Спал плохо. Не на свадьбу ведь собираюсь. Сами понимаете.

— Верно. Не на свадьбу, — повторил генерал и, снова внимательно взглянув на Каращенко, добавил: — А мо­жет, за ночь вы передумали? Говорите прямо. Это дело такое. Для выполнения задания, которое мы намерены вам дать, нужно быть уверенным в своих силах. Если такой уверенности нет, то лучше отказаться, пока не поздно. За это вас корить никто не будет.

— Что вы, что вы, товарищ генерал! — забеспокоился Мокий Демьянович. — Я готов. Плохо спал потому, что взволновала встреча со своими. Но срок “командировки” истекает. Там ждут. Каждый лишний день задержки объяснить будет тяжело. Надо торопиться в обратный путь.

— Мы это предусмотрели и постараемся избавить вас от лишних хлопот, — ответил генерал. — А теперь разрешите вас поздравить.

Каращенко вопросительно посмотрел на генерала, а тот продолжал:

— Командование фронта и управление контрразведки высоко оценили ваш опасный труд и присвоили вам очередное воинское звание. Поздравляю, товарищ капитан, и желаю успехов в работе.

Мокий Демьянович не ожидал этого. Он смутился, растерялся и дрогнувшим голосом ответил:

— За доверие спасибо. Большое спасибо. Я сил и самой жизни не пожалею, чтобы оправдать его.

— Ну, тогда перейдем к делу. Вы готовы?

— Так точно.

— Прошу к карте, товарищ капитан.

В голосе Быстрова прозвучали властные нотки. Каращенко понял, что неофициальная часть встречи окончена.

— Итак, из вашего доклада видно, что немцы проявляют особый интерес к “Ораниенбаумскому пятачку”. — Генерал очертил его место на карте указкой. — Они хотят знать все, что делается здесь. Абвер, если судить по вашему заданию, считает, что в район “пятачка” прибыли две наши дивизии и расположились в районе реки Черной. Вот здесь. Что ж, не будем разубеждать немцев. Постараемся даже подтвердить их догадку. Доложите Шиммелю, что в районе реки Черной обнаружили части девяносто восьмой стрелковой дивизии, тринадцатой и семьдесят первой стрелковых бригад. Доложите также, что семьдесят первая бригада уходит в тыл для подготовки к десантным операциям. В бригаду прибыло пополнение: два батальона, сформированных из выписанных из госпиталей обстрелянных солдат. Из Кронштадта скрытно прибыла и заняла ее место сто сорок вторая отдельная морская бригада, усиленная частями двести двадцать седьмой стрелковой дивизии. Названные части вы наблюдали в районах Гентелово, Коваши, Мордовщина, Лендовщина. Обратите внимание вот на этот лес и этот участок за рекой Черной. Ориентиры — тригонометрическая вышка, изгиб реки, церковь, озеро. Нужно доложить немцам, что прибывшие войска направляются в интересующий их район для отдыха и пополнения.

Мокий Демьянович внимательно изучал карту и населенные пункты, указанные генералом. Нужно было все запомнить, ничего не упустить. А Быстров продолжал:

— Сегодня же вы побываете в этих местах. Вас отвезут на машине. Хорошенько ознакомьтесь с местностью, ее особенностями. Нужно учитывать, что немцы с ней знакомы, там проходил фронт. Малейшая неточность может стоить вам жизни.

— Я это понимаю, товарищ генерал.

— Вот и прекрасно. Внимательно изучите карту. Докладывать-то вам придется по ней и нужно как следует подготовиться.

Генерал отошел от стола, дав возможность Мокию Демьяновичу рассмотреть указанный участок. Цель дезинформации, разработанной нашим штабом, состояла в том, чтобы заставить гитлеровцев поверить,