заявить, кто же действительно заслуживает похвалы. Таким образом, ГУВЕР сумел создать впечатление, какую огромную ошибку сделали англичане, допустив ФУКСА к атомным секретам, и как он сам блестяще сумел направить ее.

Поэтому неудивительно, что ФБР без труда получало согласие застенчивых конгрессменов на необходимые ассигнования, которые с готовностью оплачивались восхищенной публикой.

В 1949 году ФБР было обтекаемой организацией, механически работавшей по правилам, установленным боссом и не принимаемым во внимание в моменты опасности.

Структура ЦРУ была более гибкой и могла быть описана как скопище личностей в поисках роли.

Дела пошли лучше, когда генерал БЕДЕЛЛ СМИТ сменил адмирала ХИЛЕНКОТТЕРА. БЕДЕЛЛ СМИТ обладал острым умом и способностью быстро принимать рациональные решения. В этом он был противоположностью дружелюбного, всегда бормочущего и курящего трубку АЛЛЕНА ДАЛЛЕСА, который с тех пор завоевал себе доброе имя огромным расширением ЦРУ и который может противопоставить неудаче в бухте Кочинос свой успех в Гвиане, где он доставил много неприятностей англичанам.

Так как ЦРУ находилось в стадии формирования, то его разведывательные усилия не были еще целенаправленными. Основные усилия были направлены на укрепление места СИС в Совете Национальной Безопасности, что и делалось путем интриг в Вашингтоне.

Другой целью, которую преследовали в то время, была цель не допустить французские службы к англо-американскому сотрудничеству в области разведки.

Предложение англичан об информировании высокопоставленного французского чиновника о достижениях американцев и англичан в области криптографии было твердо отклонено самим БЕДЕЛЛОМ СМИТОМ, который не хотел сотрудничать с французами до тех пор, пока коммунисты Франции не были полностью исключены из общественной жизни страны. В результате этого ЦРУ могло получать информацию о коммунистическом движении во Франции лишь из французской прессы. К этому добавлялась вымышленная информация, которая шла от источников, подобных ПОЗ.

ЦРУ и СИС тесно сотрудничали в области военного планирования. Эта сторона моих обязанностей была довольно гладкой, частично потому, что БЕДЕЛЛ СМИТ стоял за англо-американское сотрудничество на всех уровнях, а частично и потому, что вскоре реальность исчезла из наших планов. Наши детально разработанные схемы организации и местонахождения первостепенной важности целей были основаны на том, что опыт Второй мировой войны — надежный указатель ведения войны против Советского Союза.

Когда русские нарушили американскую монополию на атомную бомбу, наши планы поднялись до уровня фантазии, где уже не было о чем спорить.

В ЦРУ существовал отдел, известный как Отдел политической координации. В его функции входили подрывная работа, саботаж, дезинформация и т. п.

Незадолго до моего приезда в Вашингтон было решено провести совместную англо-американскую «операцию Лоцман», целью которой было отделение Албании от коммунистического блока. Ее назвали «операцией Лоцман» потому, что в случае удачи она бы проложила дорогу к другим операциям против Болгарии, Румынии, Польши… и кто знает, против Украины, Белоруссии, Азербайджана! Перспектива была ослепляющей и бесконечной.

К несчастью, ослепление началось еще дома. Во-первых, Госдепартамент и МИД Англии проявляли нервозность, предоставляя свободу действий неиспытанным секретным организациям в области международных отношений. В Вашингтоне был создан «Объединенный политический комитет», в котором были представлены ЦРУ, СИС, Госдепартамент и английское посольство в Вашингтоне.

Все значительные шаги, связанные с «операцией Лоцман», должны были обсуждаться Государственным секретарем США и министром иностранных дел Англии. В то время Эрнест Бевин имел много работы и выработал привычку откладывать албанские газеты на самый низ (за исключением тех случаев, когда он, без объяснений, говорил: «Мне это не нужно»).

Во-вторых, политическое положение среди албанских невозвращенцев вызывало много разногласий между английскими и американскими инициаторами этой операции. Американцы выступали за, как они называли, «прогрессивный элемент в албанской эмиграции» в лице загадочного молодого юриста по имени Хассан Дости, который по подсказке и с помощью денег ЦРУ создал в Нью-Йорке «Албанский комитет» и провозгласил власть над всеми албанскими невозвращенцами, хотя многие из них и не слышали о нем. С другой стороны, англичане стояли за полуфеодальные элементы и их главарей, подобных Аббасу Купи, который завоевал восхищение смелых молодых парашютистов, таких как Джулиан Эмери, возможно потому, что они отказались тратить свой порох против стран Оси, предпочитая держать его наготове для борьбы с коммунистическими элементами.

При таких обстоятельствах удивительно, что после более чем годового дискутирования несколько десятков агентов были высажены на побережье Албании, а одному или двум из них удалось перебраться через Албанию в Грецию.

Это привело еще к одному международному спору. Служба безопасности Греции, которой, вполне естественно, агенты представились, хотела оставить их для использования в своих интересах. С другой стороны, американцы и англичане, которые являлись организаторами операции и заплатили за нее, хотели единолично пользоваться ее результатами. Возникла также деликатная проблема: сколько и что говорить грекам. Я уехал из Америки, так и не дождавшись решения этой новой головоломки.

А в это время началось дело огромной важности. Совместными усилиями американских и английских криптографов были получены доказательства утечки информации из английского посольства пять лет назад.

Вкладом ФБР в расследование этого дела было огромное число папок с документами проверки личного поведения младших сотрудников английского посольства и обслуживающего персонала из местного населения. Сейчас хорошо известно, что эти материалы не имели ничего общего с этим делом. Именно расследования, проведенные МИ-5 с некоторой помощью СИС, указали на определенный круг лиц, что затем привело к раскрытию еще одной группировки, а потом уже (правильно или неправильно) указало на меня и окончило мою карьеру в СИС.

Я кончаю свой рассказ небольшой любопытной деталью. В течение всей моей работы в Вашингтоне я старался следовать инструкциям по ослаблению связи с ФБР и укреплению — с ЦРУ. Однако, когда меня отозвали в Лондон, не кто иной, как старшие сотрудники ФБР выразили мне свое искреннее и деловое сожаление и даже советовали, что мне надо говорить в оправдание моего участия в этом деле. Почему же так вышло?

Не нужно далеко ходить, чтобы узнать причину этого.

Они часто виделись с ГАЕМ БЁРДЖЕССОМ в моем доме и приглашали его к себе домой. Очевидно, любое подозрение о моем участии бросило бы тень и на них. Они проводили меня из Вашингтона, горячо желая моего благополучия, хотя некоторым из них удалось покинуть тонущий корабль, когда появились признаки его гибели.

«сентября 1964 года

№ 1/14-9786

Вы только что прочитали предыдущую главу, в которой Филби, подчас со свойственным ему британским юмором, знакомит читателей именно этой книги о вехах своей работы в СИС. Иногда с симпатией или антипатией рассказывает о коллегах — британских и американских. Приводит эпизоды оперативной работы. И очень мало о себе и практически ничего — о советских друзьях.

Предоставим слово противникам того дела, ради которого сражался Филби.

Еще при его жизни американская газета «Чикаго дейли ньюс» так оценила деятельность Кима Филби, Гая Бёрджесса и Дональда Маклина: «Они дали русским такое преимущество в области разведки в годы холодной войны, результаты и эффективность которых были просто неисчислимы».

Бывший офицер ЦРУ Майлз Коупланд лично знал Филби. После изучения информации, переданной Кимом на чужую, то есть на нашу сторону, он выдал свою собственную оценку того, что на самом деле