так, что отворотами плаща почти задевал ботинки Стивена, Врокс захрипел, с трудом выговаривая каждое слово.
— А может, все-таки своего Люмонта он убил? Может, так ему и сделаем? Так и сделаем, — бессмысленно повторил он, уронив каплю вязкой слюны на штанину Стива. — Не место таким на Земле, правы сто раз были эти мужеложцы-самураи из ордена, или как их там называют. И еще сто раз был прав я, когда говорил, что этого ублюдка стоит кончить прямо там, среди складов! Что молчишь, сука?! Ты был более разговорчив, когда стрелял по нашим парням! Но я еще жив, и это означает, что тебе не повезло. Флетчер, ну давай вколем ему чего-нибудь, прошу тебя, молю Христом Богом, пусть эта скотина сдохнет! Я сам, я лично скажу Люмонту, что мы не смогли… я обещаю, что придумаю что-нибудь убедительное… что- нибудь да скажу этому упертому мудаку Люмонту… Ну давай, Флетч?..
Лысая девушка звонко рассмеялась, запрокидывая голову, но не оборачиваясь, и эхо ее смеха улетело к высокому потолку зала. Вздохнув, словно собираясь с духом, отключила «Айвацу» и через плечо коренастого Врокса посмотрела на Стэнделла.
— Ты несешь бред, Врокс, честное слово. — Она отложила компьютер на один из столов. — Завязывай, малыш, если, конечно, не хочешь остаться без своих колокольцев. — Девушка снова рассмеялась собственной шутке и отошла за ряды капельниц, стягивая халат. — Сколько раз вам, мудоломам, можно повторять, что жизнь этого парня находится под личным приказом Люмонта? Вы что, на самом деле не понимаете всей важности его добычи?..
— Добычи?! — Врокс взревел, приподняв и грохнув край хирургической кровати с привязанным к ней Стивом о бетонный пол. — Тебя просто не было с нами, тупая ты девка! Не было с нами, когда этот гаденыш кончал наших парней, словно траву косил!
— Эй, Врокс, попридержи-ка язык, детка…
— Точно, Врокс! — Новый голос, мужской, недовольный. — Полегче на поворотах, ладно? Мы тут не хуже тебя все понимаем, но решение все равно принимает Люмонт…
— Точно, здоровяк, отвали от девчонки. Она-то здесь вообще ни при чем…
Не отрывая пальцев от операционного стола, Врокс затравленно озирался на летящие со всех сторон упреки. Присутствовавшие в зале панки зашевелились, хотя видеть этого Стивен не мог, Флетчер предостерегающе махнула рукой. Потом Врокс выпрямился, и его покрытое жуткими шрамами лицо исказилось. Снуп поспешно отступил на шаг. Тяжелая музыка резко стихла прямо на середине композиции, как будто кто-то поспешно выключил проигрыватель.
— Я там был, понимаете?! Я эту суку своими глазами видел! Я же…
— Я это знаю, Врокс, и именно поэтому послал тебя и твою группу! Другая группа не вернулась бы с задания вовсе, и ты это знаешь не хуже меня! — Голос, словно могучий прилив, наваливающийся на гранитные стены утеса, раскатился по залу, заставив всех смолкнуть. Врокс резко обернулся, заметно сбавив пыл, и в глазах его промелькнул страх, какой бывает лишь у наркоманов со стажем.
В воздухе повисло напряжение. Словно в залу вошел еще один лев, в силе и мощи которого здесь никому не приходило в голову сомневаться. Стивен впервые пошевелился, с интересом повернув голову налево.
14:1:3 Через просторные двери, механизм запирания которых давно пришел в неисправность, а распахнутые створки были приварены к стенам, в зал вошел крупный высокий мужчина. И единственного взгляда на его рельефную фигуру хватало, чтобы понять, что дело не обошлось без большого количества стероидов последнего поколения. Квадратный небритый подбородок и плотно сжатые в презрительной усмешке губы удачно дополняли картину — смуглый здоровяк словно только что сошел со страниц японских голографических комиксов. Подняв руку в перчатке с обрезанными пальцами, он отточенным движением отбросил со лба длинную прядь черных волос, которые, в отличие от остальных причесок банды, не были острижены с половины головы. Верзила неспешно обвел зал тяжелым взглядом темных глаз. Замер, глядя на распластанного на столе, словно лягушка, пленника, и медленно пошел вперед.
Стивен разглядывал черные кожаные штаны, заправленные в высокие армейские ботинки, черную жилетку, плотно обтягивающую обнаженный мускулистый торс, огромную кобуру с пристегнутым к ней автоматом, раскачивающуюся на поясе великана. На левом бедре болтался внушительных размеров нож. Весь правый бицепс гиганта был оплетен сложной синей вязью татуировки. Головорез неспешно пересек операционный зал, притихший так, что не стало слышно даже шепотков, и остановился справа от стола. Его иссиня-черные глаза, не мигая, смотрели в глаза Стэнделла.
Неслышными шажками приблизилась Флетчер, тенью замерев за широченной спиной громилы, а Врокс и долговязый испарились в дальний угол. Присоединились к еще двум боевикам под железной лестницей, запустив по кругу длинную непрозрачную бутылку.
Великан вновь откинул непослушную прядь и бросил косой взгляд на девушку за плечом.
— С ним все в полном порядке, командир. — Взгляд Флетчер сейчас витал где-то далеко. Она осторожно прикоснулась к плечу гиганта, и в прикосновении этом было много больше деловых отношений. — Он в норме, полностью в норме. Адаптация, контроль, стабилизация. Кажется, у нас все-таки получилось его вернуть. — Тот задумчиво покачал головой, не отрывая взгляда от Стэнделла. Суровый взгляд, тяжелый — так мог бы смотреть на подданных средневековый король.
— Я хочу, чтобы меня развязали и дали возможность поговорить с Люмонтом. — Стив без особого труда выдерживал прицел черных зрачков. Великан снова кивнул.
— С первым мы пока обождем. — Стэнделл почти физически ощутил рокочущий бас. — А вот второе могу предоставить без труда. — Великан широко оскалился, продемонстрировав великолепные зубы. Флетчер за его спиной сдержанно улыбнулась.
Стив открыл было рот, но снова закрыл, понимая, что готовый сорваться с губ вопрос явно принадлежит человеку, не способному рассуждать логически. Теперь он не может позволять себе такие глупости, отныне его разум переродился. Детали головоломки промелькнули в голове, становясь на свои законные места. Еще раз осмотрев гиганта, Стив кивнул в ответ.
— Люмонт?
Даниэль Люмонт (которому скорее бы подошло боксерское прозвище вроде Торпедоносца или Расщепителя) кивнул и, не поворачиваясь к Флетчер, сделал неопределенный жест пальцами. Мгновением позже девушка подкатила к операционному лежаку стул, протестующе скрипнувший под весом командира. Люмонт придвинулся ближе, даже сидя продолжая нависать над Стэнделлом горным утесом.
— Мы обязательно поговорим, Стивен Стэнделл. Прямо сейчас. Я рад, что ты принял мое предложение, какими бы последствиями для «Фронта вне фронта» это ни обошлось. И я постараюсь помочь тебе, как и обещал. Сказать вернее, я уже помог тебе, и дело осталось лишь за тем, чтобы ты наконец-то узнал правду. Правду о себе и своей жизни. Правду о том, что так злит Врокса. А потом ты спросишь меня о том, чего так жаждал.
Стив молчал, без особого труда подавляя в себе любопытство, когда-то бывшее одной из черт его характера. Морально и физически устаревший Стивен Стэнделл надрывал хриплый голос, пытаясь высказать свою точку зрения, начать расспрашивать, буквально засыпать Люмонта горой вопросов. Обновленный и переродившийся Стивен Стэнделл молча смотрел в мрачные глаза анархиста, терпеливо ожидая дальнейших сведений о событиях последних часов. По считываемой с вожака панков невербальной информации было очевидно, что Люмонта самого распирало от нетерпения, и эта театральная пауза давалась ему нелегко. Но вот он одобрительно кивнул, глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и снова заговорил, уже не останавливаясь.
— Правда состоит в том, Стивен, что ты убил меня, как я этого и ожидал. Меня и еще дюжину наших парней. — Люмонт откинулся на спинку стула, и та мелодично застонала. — По всему выходит, что в их гибели повинен я, пусть Пустоши станут пристанищем одинокой толпе… Но жалости нет. Есть скорбь, печаль и желание довести начатое до конца. Насколько мне известно, ты смутно помнишь и предполагаешь, как именно очутился на этом столе, — скажу тебе сразу, все это ложь. Ложь, которую скоро ты сможешь узреть собственными глазами. Сегодня днем, после того, как ты позвонил мне по указанному в письме номеру…
