Евангелии, что Оно — Бог, и что «вся Тем быша» (Ин. 1, 1. 3) Многие называются в Писании сынами Божиими, по сказанному: «сыны родих и возвысих» (Ис. 1, 2); и еще: «Сын Мой первенец Израиль» Исх. 4, 22); впрочем, чрез присвоение и чрез какой-либо отличительный знак сыноположенные истинным Богом суть сыны присвоенные, а не истинные. Ибо всякая вещь берется с природы и действительности. Если же Тот, Кто по естеству существенно рожден от Бога, не Сын, как говорят сие не признающее единосущия; то где найдут для себя место сыны по присвоению?
Но люди невежественные, по своему нечестию, прилагают к Богу сказанное человекообразно, и что Писания изрекли «многочастне и многообразне», то принимая односторонним образом, подвергаются падению; потому что не терпят доброго путеводительства. Ибо «правы путие Господни, и праведнии пойдут в них: а нечестивии» преткнутся в правых (Ос. 14, 10). И к удивлению, то же самое, из чего извлекают пользу здравые в вере, вредит «недугующим о стязаниих и словопрениих» праздных, как сказал Апостол (1 Тим. 6, 4)! А что злонамеренно и с пытливостью, особенно же с неверием, предлагать вопросы о Боге — есть душевная болезнь, сие всякому известно. Ибо, если не верят самому всесвятому Богу в том, что Сам говорит о Себе; то послушают ли Его пророков и апостолов, которые в божественных Писаниях говорят о Нем и об имеющих уповать на Него? Ибо «веровати подобает приходящему к Богу, яко есть» (Евр. 11, 6); а не с неверием любопытствовать о том, что такое Он есть, тем паче, что не есть. Ибо что Он есть, тем был, и есть, и будет всегда, и всем дарует бытие, как сущий по естеству Бог.
Чему же не веришь, человек? Не веришь тому, что Бог имеет собственного Сына, и желаешь знать, как Бог родил Сына? Но если спрашиваешь о Боге: как? то ты, конечно, вместе пожелаешь спросить: где, то есть, в каком месте? и когда, то есть, в какое время? А если неуместно предлагать о Боге такие вопросы; то еще не уместнее будет не верить. Может быть, ты не стыдишься пребывать в неверии: ибо предлагаешь вопросы с тем, чтобы найти не веру, но безверие. Это справедливо, по написанному: «в злохудожну душу не снидет премудрость» (Прем. Сол. 1, 4). «Верова же Авраам Богови, и вменися ему в правду: и друг Божий наречеся» (Иак. 2, 23). Блаженный Аврааме именуется другом Божиим, и действительно друг — друг по вере, друг по послушанию Богу; а ты — враг по неверию и преслушанию пред Богом. «Верова же Авраам Богови»; веровал, как Авраам, а не неверовал, как вы. Поэтому он —друг, а вы — враги. «Врази Господни солгаша Ему», по написанному (Пс. 80, 26); потому что Сына Божия по естеству называют сыноположенным по присвоению и благодати; Творца именуют тварью, Зиждителя созданием, всегда Сущего во Отце не существовавшим некогда, Сына от Сущего Бога происшедшим из не сущих.
Не только же лгут на Бога и на Сына, богоборствуя и христоборствуя, но не престают духоборствовать, не соглашаясь Духа Божия назвать Господом, жестоковыйно и необрезанным сердцем (Деян. 7, 51) противясь божественным Писаниям. Для чего же противишься доброй сей вере и спасительному исповеданию: Бог, Слово, Дух, Отец, Сын и Дух? Не инороден Сын, не чужд и Дух Богу и Сыну; Они не разделены местами, не объемлемы веками, не измеримы расстояниями. Не был никогда ни Отец без Сына, ни Сын без Духа: но всегда та же Троица непревратная и неизменяемая. Сын — не Отец, но Отец — родитель Сына, как ум отец слова, как сила —сильного, как мудрый родивший мудрость, как ипостась родившая собственный свой образ. Сын же всегда есть Сын, как присносущный образ Божий; как естественное изображение Бога — Сын.
Но и Дух именуется образом Сына и перстом Божиим, и Духом Божиим, и глаголом, и духом уст, Духом благим, правым и владычественным, Духом силы (Деян. 10, 38), Господом и Богом, как и Слово, именуется и Божий Дух. Ибо, если Дух, вместе с Богом и Словом, утверждает силы небесные (Пс. 32, 6); то почему же Он чужд? Приявшие Его суть «храм Божий» (1 Кор. 3, 16); Он называется и духом уст Божиих; указуется виною создания вместе с Словом; Он «вся действует», подобно Богу, «якоже хощет», как говорит Апостол (1 Кор. 12, 11); Он «Дух сыноположения» (Римл. 8, 15), виновник «свободы» (2 Кор. 3, 17); «идеже хощет», дышет Божество (Ин. 3, 8); Его Господь всяческих ясно именует и «Духом истины» (Ин. 14, 17); Он в виде голубя сошел на Господа с неба (Мф. 3, 16); Он с силою освящает плоть Господню (Лк. 1, 35); Он «исполняет вселенную» (Прем. Сол. 1, 7); Он присущ всему, как Бог, и всегда неотлучно с Богом прибывает; Он знает все Божие, как наше знает дух, который в нас, то есть дух человеческий живущей в нас. Ибо так сказано: «и Божия никтоже весть, точию Дух Божий» (1 Кор. 2, 11).
А еще говорит Спаситель: «никтоже весть, кто есть Сын, токмо Отец, и ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже еще хощет Сын открыти» (Лк. 10, 22, Мф. 11, 27). Последнее место Писания подобно первому, и первое — равносильно последнему; ибо сказано: «нам Бог открыл есть Духом Своим» (1 Кор. 2, 10). Итак, смотри, то Отец открывает Сына, то Сын — Отца, то Дух равно — Сына и Отца. Поэтому все Божество явлено тебе, и призывается то во Отце, то в Сыне и Духе. И Апостол ясно решает тебе пророческий вопрос; он не позволяет принимать Божество за одно Лице, на основании речений, по видимому, означающих это. Ибо и он, хотя везде ясно проповедует, что лице Сына есть Зиждительное, однако же всякое созидание приписывает лицу Отца, потому что не сам ли он говорит: «един Бог Отец, из Негоже вся, и мы у Него: и един Господь Иисус Христос, Имже вся, и мы Тем» (1 Кор. 8, 6)? И подобно тому, как здесь ясно сказал: един и един, и засвидетельствовал, что все приводится в бытие Сыном, в послании к Римлянам (Римл. 1–1, 36) наименовал Единаго, и присовокупил, что не только «из Того», но и «Тем» приводится все в бытие. Поэтому двойственность, открываемая в двоице, или и тройственность в Троице, равно и у самого апостола, и у пророков ясно будет свидетельствовать, что, проповедуя Единицу, они не отрицают двоицы, и тем паче Троицы; но, зная единство Божества, в одном лице проповедуют три Лица.
Да и в начале, при сотворении мира, видим, что Бог беседует с Сыном и Духом, как Моисей человекообразно представил Его беседующим и говорящим: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1, 26); ибо кому говорит: «сотворим», как не Слову и Единородному Сыну, Которым, но слову Евангелиста, «вся быша» (Ин. 1, 3), и Духу, о Котором написано: «Дух Божий сотворивый мя» (Иов. 33, 4)? Но если не говорит явственно, о коме и с кем беседует; однако же очевидно, что не Себя одного разумеет, когда говорит: «се Адам бысть, яко един от Нас» (Быт. 3, 22), и еще: «приидите и сошедше смесим языки их» (Быт. 11, 7), чтобы ты разумел и Тех, Кого Бог счисляет с Собою. Ибо никто не осмелится признать Ангелов равночестными Создателю и Владыке, и невозможно представлять в Боге одно Лице, когда говорится: «яко един от Нас», и: «приидите, и сошедше смесим». Но ясно и то, что сказано о разорении Содома, а именно: «одожди Господь жупель и огнь от Господа с небесе» (Быт. 19, 24). А подобно сему и у пророков говорится от лица Божия. Сказано: «Разорих вы, якоже разори Бог Содому и Гоморру» (Ам. 4, 11). И в другом месте, являя Свое человеколюбие, Бог говорит: «Спасу я о Господе Бозе их» (Ос. 1, 7); и сие не разнится с апостольским изречением, в котором говорится: «да даст ему Господь обрести милость от Господа в день онъ» (2 Тим. 1, 18).
А что скажешь о Зоровавель и о Зоровавелевой мудрости? Ужели тебе кажется, что он мало и не ясно изобразил Ипостась и жизнь истины, когда сказал: «вся земля истину призывает, и небо оную благословляет, и вся дела трясутся и трепещут» (2 Ездр. 4, 36)? Какая же это истина, как не Божие Слово и Сын, «Имже вся»? Ибо Он говорит: «Аз есмь путь и истина и живот» (Ин. 14, 6). Но нет истины, кроме той, которая от Истинного естественно и превечно Им рождена; поэтому Зоровавель присовокупляет, говоря: «благословен Бог истины» (2 Ездр. 4, 40), то есть, Отец Истины — Христа. Христос истина; Его всякое дыхание чествует и трепещет.
А поэтому, что Слово живо, и совершенное лице, а таков же и Дух, сему достаточно научает сказанное теперь. Но Богу приписываются многие и другие человеческие образы; и мы не заключаем, что Бог есть человек, например, из того, что слышим о лице, об очах, ушах, руках и ногах. Не в чувственном понятии пророк хочет сказать о Боге, что Он сидит «на небе, как на престоле», и что попирает «землю — подножие ног Своих» (Ис. 66, 1), но в том смысле, что земля подчинена Божеской власти. А также, если слышишь о чреве у Бога, не приходи в смущение, представляя что-либо телесное, но, разумея что–то духовное, наименуй нечто совершенное, и именно в этом речении ясно открываемую тебе самую родотворную Божию
