мебель, и вроде бы власти даже конфисковали часть товара со складов компании. Сообщалось о судебных процессах и пропавших без вести свидетелях.

Я все никак не мог понять, как «Гранд» сводит концы с концами, ухитряясь содержать гигантский магазин с огромным ассортиментом, при совершенно ничтожном количестве посетителей. Когда там сменилось руководство, я встретился с его бывшим директором, и он рассказал совершенно невероятную историю.

Все началось в 2004 году, когда мы пытались открыть МЕГА в Химках. Офис Сергея Зуева, руководившего «Грандом» с самого основания, находился в мебельном магазине на расстоянии не более километра от ИКЕА. Он очень беспокоился о своей безопасности и лично отбирал охранников, дежуривших у его кабинета и сопровождавших его в машине. Как-то он заметил, что среди телохранителей появились новые, неизвестные ему лица. Причем эти новые сотрудники отличались особой исполнительностью, с ними никогда не было ни малейших проблем.

Вскоре он отправился за границу, в самый настоящий райский уголок, где сменил московский стресс на безмятежность южного моря и провел несколько недель. А вот по возвращении в Москву сладкий сон развеялся как дым. Во-первых, по его слонам, на него было совершено покушение, и он месяц не выходил из дома. Во-вторых, когда он отправился в офис, ему вежливо, но непреклонно преградили путь.

Ему рассказали, что он якобы отказался от своей доли собственности в «Гранде» и от магазина на юге Москвы, а также от должности директора. Документы были подписаны частично новыми владельцами, частично федеральными чиновниками. С помощью высоких покровителей Зуеву удалось добиться того, чтобы сделку о продаже нового магазина признали недействительной и он мог продолжить в нем работать. Он прямо и без обиняков говорил, что местная администрация с помощью некоторых федеральных чиновников украла его «Гранд».

Я не мог поверить услышанному. Когда он закончил, я спросил:

– Но разве с этим ничего нельзя поделать? Неужели нельзя было обратиться в газеты, чтобы все узнали правду?

Зуев ответил вопросом на вопрос:

– А вы мне верите?

Я не сказал ни «да» ни «нет».

Он обреченно вздохнул и, глядя в сторону, заключил:

– Вот видите – кто же поверит в такую историю?

Я очень хотел, чтобы Ингвар Кампрад встретился с президентом Владимиром Путиным. Мне казалось, что эти два человека непременно найдут общий язык. Для Ингвара встреча с Путиным, конечно, стала бы ключом, который в будущем мог распахнуть перед нами не одну дверь. Путину, вероятно, тоже было бы интересно встретиться с известным и серьезным бизнесменом, который считает Россию страной, приоритетной для инвестиций.

Ингвар относился к этой идее не без интереса, но далеко не с таким энтузиазмом. Однако зимой 2005 года мне удалось убедить его написать Путину письмо на немецком языке, которое передали лично президенту. Конечно, наивно было предполагать, что это сработает, но нам говорили, что Путин читал его, и, поскольку в нем поднимались вопросы экономического характера, передал его вице-премьеру Александру Жукову. Не исключено, впрочем, что это решение было принято кем-то из президентской администрации.

Узнав, что наше послание «расписано» Жукову, я расстроился и подумал, что стоит оставить эти попытки. Но Ингвар не терял оптимизма: встретиться с вице-премьером следует непременно. Я пообещал организовать эту встречу в кратчайшие сроки.

Ингвар несколько раз общался с Жуковым, обсуждая ситуацию в стране и мире. Вице-премьер подчеркивал, что российское правительство поддерживает деятельность ИКЕА в России и готово содействовать в реализации нашей инвестиционной программы. Ингвар повторял, что Россия является для ИКЕА приоритетной страной. Эти встречи неизменно проходили в обстановке взаимного доверия и уважения. Как-то я вновь оказался среди людей, с которыми можно было обсудить возможность встречи между Кампрадом и Путиным. Один из присутствующих сказал по-русски, что ИКЕА вряд ли захочет встречаться с президентом. Я поинтересовался, почему. Не знаю, говорили они серьезно или шутили, но ответ был такой: «ИКЕА же на всем экономит, а по нашему таксометру встреча с Путиным будет стоить 5-10 миллионов долларов, которые вы никогда не заплатите». Инстинктивно я почувствовал, что, пожалуй, будет лучше не развивать эту тему, и ничего не ответил.

Оглядываясь назад, я вспоминаю 2004-й как самый насыщенный, бурный, тяжелый, беспокойный и поучительный год в моей жизни. И вместе с тем я никогда бы не захотел его пропустить. Мы боролись за то, во что верили, и видели результаты наших усилий. Раньше о нас писали в основном что-то плохое, а теперь – только хорошее. На гала-концерте в Москве журнал GQ объявил меня бизнесменом года, и это, конечно, лестно. После всех испытаний это была наша победа. Для меня самое главное в этом году – то, что каждую секунду я был полностью увлечен происходившим вокруг. Ни минуты покоя, когда можно бы заскучать. Все по максимуму, с полной самоотдачей, любить – так любить, ненавидеть – так ненавидеть. Это для меня и есть Россия, если описать ее в двух словах.

Когда сотрудника ИКЕА объявляют бизнесменом года, он рассуждает примерно так: награды получать приятно, главное – не подумать, что на этом можно успокоиться. По большому счету это не столько мои личные заслуги, сколько результат работы всех, кто трудится в ИКЕА. Так что, хоть у нас и не в чести «медали», но эту, пожалуй, стоит принять и разделить со всеми, кто работает со мной вместе