В письме он написал, что мы с Громовым ровесники, поэтому Ингвар просит губернатора «позаботиться о моем друге, Леннарте Дальгрене».

После этого я видел Громова всего один раз – на церемонии открытия третьего торгового центра МЕГА в Московской области, куда приезжала и супруга Ингвара, Маргарета. Громов впервые участвовал в открытии в качестве почетного гостя и был со мной очень любезен. Мы даже обнялись на прощание. Невероятно!

После пресс-конференции, на которой присутствовал пресс секретарь правительства Московской области, мне позвонил сияющий Караханов. Когда он был в хорошем расположении духа, он тут же переходил на французский язык, и остановить его было невозможно. Пресс-конференция прошла блестяще, светило солнце, все были счастливы, все было прекрасно, и нам надо было как можно скорее встретиться. Отношения с правительством Московской области направились в конструктивное и позитивное русло. Вице-мэр Химок Антон оставил свой пост и занялся недвижимостью. Его уход мы восприняли как знак того, что Химкинская администрация оставляет попытки отобрать у нас арендованный земельный участок. Мы тут же приступили к дальнейшему освоению этой территории и стали готовиться построить на ней бизнес- парк, включающий офисный комплекс класса А, и, возможно, гостиницу.

С каждым новым преодоленным препятствием ИКЕА становилась все сильнее. Может, мы сами неосознанно ищем себе препятствия? Думаю, следовало бы поблагодарить мэра Стрельченко и его помощника Антона за их усердные попытки сделать ИКЕА еще сильнее.

В связи со встречей с Громовым (но не исключительно с ней) хотелось бы поделиться своими представлениями о том, как вообще проходят встречи с крупными российскими чиновниками. Мне пришлось долго привыкать к тому, как устроено общение этого рода в России. Совсем не так, как в других странах, где мне приходилось работать.

Поначалу я чувствовал себя в высшей степени неуютно, и это, конечно, создавало лишнее напряжение. Как правило, встречи с представителями российских властных структур проходят по такому сценарию: вы приходите в назначенное время и долго ждете в приемной, где обязательно будет большой телевизор, как минимум одна секретарша и толпы посетителей, которые будут то входить в заветную дверь, то выходить из нее. Наконец вам позволят войти. За дверью вы увидите его превосходительство чиновника и его свиту. Они будут сидеть за огромным столом в центре комнаты. По своей европейской привычке вы, наверное, захотите представиться и пожать руку каждому из присутствующих. Большинству из них это будет совершенно неинтересно. Они уже увлечены более или менее оживленными разговорами между собой. Причем явно на разных сторонах стола одновременно говорят о разном. На какое-то время хозяин этой переговорной проявит интерес к вашему делу. Но ненадолго. Вы спросите у переводчика, о чем говорят остальные, и узнаете, что их обсуждение не имеет к вам никакого отношения. Время от времени кто-то из присутствующих будет подниматься и уходить. Не пытайтесь с ними прощаться – это будет воспринято всеми с большим удивлением. Время от времени в комнату будут входить другие неизвестные вам люди, не представляясь и не здороваясь, они займут свои места за столом и присоединятся к обсуждению. Если не хотите никого шокировать, не приветствуйте вновь пришедших, как бы вам этого ни хотелось. Так будет проходить ваш разговор с властями: большая часть участников беседы будет вам так же незнакома, как непонятна их роль в этом процессе. В конце концов, с чего вы взяли, что ваша скромная персона должна быть всем интересна?

Со временем вы привыкнете к такому способу общения и даже станете находить в нем свою прелесть. В моей практике количество таких «многосторонних» переговоров было обратно пропорционально интересу к нашей компании: чем больше мы инвестировали, тем больший интерес вызывало название ИКЕА, и тем меньше становилось таких странных встреч.

Однажды меня едва не сочли особой, приближенной к королевской семье, – вот это был бы козырь в моих переговорах с российскими чиновниками!

Это произошло во время визита шведской королевской четы в Россию. Король с супругой провели несколько дней в Москве, в ходе которых королева Сильвия, помимо прочего, навестила детский дом, шефство над которым взяла на себя ИКЕА. Разумеется, в программу визита входило посещение Большого театра. И конечно, для короля с королевой и их свиты была приготовлена царская ложа, а зрителям объявили о присутствии на представлении высоких гостей. В общем, публика во все глаза смотрела наверх, на бархатную портьеру и VIP-ложу, высматривая короля. Внезапно портьера зашевелилась, и из-за нее показался мужчина. Он подошел к перилам, наклонился и оглядел зрительный зал. Могло показаться, что он ведет себя не слишком подобающе для короля, – хотя, кто знает, может, в Швеции так принято? Он все продолжал искать кого-то глазами. Наконец взгляд его остановился на мне – и он, улыбаясь, помахал мне рукой. Все обернулись в мою сторону, пытаясь понять, что во мне такого примечательного, раз сам король оказывает мне такое внимание. Откуда им было знать, что это был вовсе не король, а министр торговли Лейф Пагротски, с которым мы встречались утром этого же дня.

Ошибку незамедлительно исправили. Нарушившего этикет министра срочно оттеснили в глубь ложи, через пару минут оркестр заиграл гимн Швеции, и королевская чета со всем подобающим ей величием появилась в ложе, и король приветствовал собравшихся. Жаль, на этот раз мне пришлось обойтись без персонального приветствия, а уж как бы оно мне пригодилось при следующих переговорах!

Несмотря на потепление отношений, почивать на лаврах было еще рано. По-прежнему оставался нерешенным вопрос с газопроводом и подъездами к торговому центру. Мы никак не могли достроить огромный мост в Химках. Не было разрешения на строительство на участке к востоку от Москвы – в Абрамцеве. Нам не вернули переплаченные налоги на огромную сумму и так далее. Кроме того, у нас было чем заняться и в других городах, и чем дальше, тем больше времени и сил требовалось на проработку региональных проектов.

История с газопроводом казалась бесконечной. Со временем она обрастала новыми, все более удивительными подробностями. Вдруг выяснилось, что город уже уполномочен выдать нам разрешение на строительство дороги над одной из частей газопровода. Кстати, именно той, которой люди пользовались в течение четырех лет до открытия ИКЕА и которую нас потом заставили закрыть. Примерно через год после открытия торгового центра оказалось, что это обычный газопровод, а не газопровод высокого давления, как нам объясняли до сих пор, – и все бы хорошо, но теперь заново предстояло собирать все документы, поскольку вопрос попадал в компетенцию другого ведомства. Сначала сталкиваешься с массой проблем, а потом большая часть из них оказываются надуманными. Это так характерно для России! Сегодня вопрос с подъездными путями наконец решен.

В начале 2000-х в России право собственности на землю, статус земельного участка, право пользования им и его границы определялись, мягко говоря, расплывчато. Например, владелец земли не мог распоряжаться участком, превышающим определенную площадь, если не было должного описания его расположения. Когда мы оформляли долгосрочную аренду на огромный земельный участок, то в документе фиксировалась только его площадь, а расположение отображалось на листе формата А4 в виде грубо обозначенных красным пунктиром границ. Учитывая размер территории, каждый штрих этого пунктира в действительности соответствовал примерно 50 метрам.