— Понятно, — сказал он, улыбаясь. — Лишь по тому, что вы обнаружили несколько жировых клеток в легких, вы пришли к заключению, что жертва была избита перед смертью?

— Совершенно верно.

— И именно поэтому смертоносность пуль не имела значения?

— На мое мнение повлияли и другие факторы, — спокойно ответил прокурору доктор Диксон. — Например, если тело обгорело, существуют способы определения, была ли жертва жива или мертва во время пожара. Если человек жив, он дышит. А если дышит, то вдыхает микроскопические частицы копоти, и их можно обнаружить при обследовании дыхательных путей. Я провел такое обследование и обнаружил множество подобных частиц копоти в дыхательных путях жертвы. Поэтому я точно знаю, что он был жив и дышал в тот момент, когда яхту охватил пожар.

— Однако вы не знаете, был ли он в сознании или нет?

— Я абсолютно убежден, что он был без сознания.

— Он потерял сознание, поскольку умирал от пулевых ранений, которые, вероятно, по какой-то причине убили его не сразу, — заявил окружной прокурор с таким видом, словно окончательно опроверг показания доктора.

— Прошу меня извинить, — возразил доктор Диксон, — но мне удалось установить, что до того, как начался пожар, жертве был нанесен сильный удар по голове. Несомненно, потерпевший был без сознания, когда начался пожар.

— Снова ваши методы медицинского ясновидения, полагаю я, — ехидно заметил Беркли, стараясь своим сарказмом свести на нет сильное впечатление, которое слова доктора произвели на публику.

— Ясновидение здесь ни при чем. Дело в научном обосновании. Когда…

— Ну, как мне кажется, нам не интересен весь этот, с позволения сказать, научный бред, — перебил прокурор. — У нас имеется компетентное и окончательное заключение специалистов, что человек был застрелен, убит пулями из определенного оружия и что пули стали причиной мгновенной смерти. Полагаю, вряд ли стоит занимать время суда дальнейшими теоретическими дискуссиями.

— Прошу извинить, но вы задали вопрос, откуда мне известно, что жертва получила сильный удар по голове и потеряла сознание прежде, чем начался пожар? Я хотел бы ответить.

— Меня не интересует ваш ответ. У меня все.

Но тут вмешался судья:

— Кажется, доктор пытается что-то нам доказать, и мы обязаны выслушать его доводы.

— Я снимаю свой вопрос, — заявил прокурор. — Мне понятно желание доктора Диксона продемонстрировать нам свои познания в области медицины, и, хотя я готов признать, что он специалист высочайшей квалификации, я не вижу причин, по которым мы должны отойти от обстоятельств дела, чтобы предоставить доктору возможность блеснуть эрудицией, перед которой я готов склонить голову.

— Полагаю, — холодно заметил доктор Диксон, — вы совершенно не правильно истолковали причины, по которым я решил дать свидетельские показания.

— В любом случае у меня больше нет вопросов, — отозвался прокурор. Перекрестный допрос окончен.

Судья посмотрел в сторону защиты:

— Ваши вопросы?

Стонтон Ирвин покачал головой, но, прежде чем он произнес: 'Защита вопросов не имеет', вопрос задал Роб Трентон:

— А как вы узнали, что жертва получила удар по голове до того, как начался пожар?

— Одну минуту, — вмешался Брекли. — Я протестую, ваша честь. Интересы обвиняемого представляют юристы, и он вполне может положиться на опыт своего адвоката. Он не должен сам выступать с комментариями, замечаниями или вопросами. Адвокат дал нам понять, что вопросов больше нет.

— Думаю, адвокату следует задать вопрос обвиняемого, — решил судья.

— Спросите его, — сказал Трентон, повернувшись к адвокату.

— Я протестую, — настаивал Беркли. — Адвокат уже решил, что вопросов со стороны защиты не последует.

— Ваша честь, — обратился к судье Трентон, — мне кажется, у меня есть кое-какие права. Я…

— Минуту, — прервал его судья. — Адвокат, возможно, и покачал головой, но это ничего не значит с точки зрения ведения протокола. Стороны обвинения и защиты обязаны ясно высказывать свое мнение, чтобы стенографист имел возможность зафиксировать ход заседания. Итак, мистер Ирвин, у вас есть вопросы к свидетелю?

Ирвин молчал.

— Спросите его, — настаивал Трентон.

— Мне кажется, мы только что… — начал шепотом адвокат.

— Задайте ему мой вопрос, — твердо оборвал его Роб.

— Ну хорошо, — с явной неохотой произнес Ирвин. — Откуда вам известно, что потерпевший получил удар по голове и потерял сознание до того, как начался пожар, доктор?

— Вскрыв череп, я обнаружил сгусток крови, который явился следствием удара по голове, — пояснил доктор Диксон. — Сильный удар повредил череп.

— У меня все, — сказал Ирвин. — Защита вопросов не имеет.

Доктор Бомон что-то возбужденно прошептал на ухо окружному прокурору, и тот с торжествующей улыбкой изрек:

— Доктор, у меня есть вопрос. Вы показали, что обнаружили кровь в черепе при вскрытии.

— Да.

— И вы полагаете, что это результат удара по голове?

— Полагаю.

— А вам, случайно, не известно, доктор, что при пожаре череп может лопнуть от высокой температуры, и малоопытный патологоанатом — я ни на кого не намекаю, я лишь констатирую научный факт — может принять повреждение за пролом черепа от удара по голове еще до наступления смерти?

— Мне это известно, — спокойно подтвердил доктор Диксон. — Я сделал анализ крови, обнаруженной в мозге, на предмет наличия окиси углерода и не нашел ее. Мне удалось взять немного крови из печени, и, исследовав ее, я обнаружил высокое содержание окиси углерода. Следовательно, неопровержим тот факт, что сгусток крови в мозге появился до возникновения пожара, поскольку кровь прекратила циркулировать по телу потерпевшего, когда яхта горела. Значит, кровь, которая прошла через сердце и дыхательные пути, была поражена угарным газом. Получается, что сильный удар, следствием которого явилось возникновение столь крупного сгустка крови, был нанесен до начала пожара. Таким образом, я пришел к заключению, что жертва была без сознания, когда вспыхнул огонь, и прожила достаточно долго, чтобы вдохнуть значительное количество копоти, а кровь, продолжавшая циркулировать, получила высокий процент окиси углерода, чего было вполне достаточно для потери сознания и, возможно, смерти еще до того, как тело охватил огонь. Мне также известно, что перед смертью жертву сильно избили. И я делаю заключение, что пули, обнаруженные в теле в тех местах, где они должны были причинить мгновенную смерть, были намеренно выпущены в уже мертвого человека.

— Не может быть, доктор! — изумленно воскликнул окружной прокурор. — Ваши показания не совпадают ни с одним из свидетельств. Из пистолета выстрелили дважды — до начала пожара. А позднее местонахождение пистолета было постоянно известно свидетелям, не так ли?

— Откуда вам знать, что постоянно?

— Он был заперт в ящике письменного стола.

— А у кого был ключ?

— Это абсурд, ваша честь! — возмутился прокурор. — Подобное подразумевает странное, нелогичное стечение обстоятельств, которые никто не может подтвердить.

Мертон Острандер вскочил со своего кресла в первом ряду.

— Ваша честь, ключ был у меня! Он был у меня всю ночь! Я отрицаю выпады, сделанные в мой адрес, и требую защитить меня от этого впредь.

— Минуту. — Судья постучал молоточком по столу. — Вы уже дали показания, и, если суд сочтет