лет бесконтрольно расходовал бюджетные ассигнования, выделенные для секретных оборонных мероприятий, вкладывая их в темные спекуляции в расчете на прибыль. Часть этих денег он инвестировал в кинокомпанию «Фёбус», которая, между прочим, снимала и пропагандистские фильмы по заказам военно- морского ведомства. Кроме того, Ломан предоставлял из бюджетных средств ссуды и кредиты частным лицам по различным рекомендациям, а также приобрел несколько доходных домов и участков для застройки, которые собирался сдать внаем или с выгодой перепродать. Этим, однако, его активность не ограничилась: он организовал в своем отделе собственную секретную службу, самочинно приобрел несколько торговых судов с целью переоборудовать их под сторожевики, тральщики и охотники за подлодками, создал на государственные деньги в Голландии нелегальное конструкторское бюро для проектирования подводных лодок и в довершение всего организовал специальное бюро, разрабатывавшее мероприятия по мобилизации военной экономики на случай войны.

После того как фирма «Фёбус» обанкротилась, газета «Берлинер тагеблат» потребовала опубликовать отчетность Ломана. Этим вопросом вынужден был заняться и рейхстаг, однако специальная парламентская комиссия, созданная для расследования этого дела, не сочла нужным проинформировать общественность в полном объеме обо всех махинациях капитана. По данным Гесслера, спекуляции Ломана обошлись республике в 26 миллионов марок. Этот скандал вынудил в конце концов министра Гесслера и начальника Управления военно-морских сил адмирала Ценкера подать в отставку.

Таким образом, дебаты о постройке броненосца «А» начались под знаком этой скандальной аферы, в ходе которой вскрылась, впрочем, лишь часть подпольных оборонных мероприятий.

Первый бюджетный взнос на строительство броненосца «А» был принят большинством в рейхстаге в марте 1928 года. Депутаты от КПГ, СДПГ и Немецкой демократической партии голосовали против. Однако рейхсрат — палата земель — наложил вето на законопроект, и канцлер Маркс (Партия центра), возглавлявший тогда правительство, решил отсрочить закладку броненосца до осени 1928 года, начав ее после очередных выборов в рейхстаг.

На выборах в мае 1928 года вопрос о постройке броненосцев сыграл большую роль. Число голосов, поданных за СДПГ, выдвинувшую предвыборный лозунг «Питание для детей вместо броненосцев», значительно возросло. В новом кабинете социал-демократы получили, кроме поста канцлера, еще три министерских портфеля. Однако социал-демократические министры, позабыв о предвыборных лозунгах, уже 10 августа 1928 года проголосовали за постройку броненосца.

Министр рейхсвера Тренер выступил в поддержку законопроекта о постройке броненосцев уже при первом его чтении в рейхстаге. После перенесения дебатов на осень он поручил своему аппарату подготовить военно-политический меморандум по этому вопросу. Проект такого меморандума, представленный Управлением военно-морских сил, Тренер забраковал. Помню, как Шлейхер на одной из «летучек» говорил об этом, не известном мне документе:

«Так не годится. Нельзя же в наши дни писать о 'морской мощи' и 'крейсерской войне'. С политической точки зрения это немыслимо. Это они сочинили небось под шорох бороды старика Тирпица. Мы ведь не собираемся посылать в океан крейсерские эскадры, как делал он в мировую войну. Это же совершенно нереально! Вообще надо сказать, что при нынешнем финансовом положении республики закладка броненосцев крайне несвоевременна. Но после обсуждения в бюджетной комиссии вопрос этот получил столь широкую огласку, что назад пути уже нет».

Вскоре после этого майор Отт, то есть не моряк, а общевойсковой офицер, получил задание подготовить меморандум о броненосцах с учетом указаний Тренера и Шлейхера. Разумеется, этот документ доказывал целесообразность строительства броненосцев, но в отличие от предыдущего содержал анализ военно-политической обстановки на наших восточных границах и обосновывал необходимость военных приготовлений.

В меморандуме отмечалось, что государство создало и укрепило свои вооруженные силы, которые должны ныне находиться в состоянии постоянной боевой готовности. Поскольку противоречия и напряженные отношения между отдельными государствами — явление повсеместное, разрешение этих конфликтов военным путем с течением времени неизбежно. «Но Германия сможет участвовать в войне, лишь имея реальные шансы на успех, — говорилось далее. — Если же таких шансов не будет, то ни один ответственный руководитель никогда не решится снова ввергнуть немецкий народ в кровавую пучину войны и вновь обречь его на бессмысленные жертвы. Если же, однако, благоприятные перспективы будут налицо, то Германия сможет использовать их тем полней, чем мощней она будет в военном отношении». Затем меморандум констатировал, что задачей германского флота в случае столкновения с Польшей явится обеспечение безопасности Восточной Пруссии. И далее меморандум содержал следующее, явно направленное против Советского Союза положение:

«…как с военно-оперативной, так и с политической точки зрения легко можно себе представить, что немецкому флоту придется развернуть боевые действия не только против Польши, но и против других государств бассейна Балтийского моря. Выше уже упоминалось, сколь сложно переплетаются в Европе различные противоречивые интересы. Достаточно в этой связи вспомнить о вооруженных конфликтах между Россией и Польшей, а также между Россией и государствами-лимитрофами…»

В подтверждение особых задач германского флота на Балтике в меморандуме была приведена цитата из английского журнала «Нейвэл энд милитери рекорд», в которой говорилось, что «боеспособный германский флот в Балтийском море мог бы стать противовесом русским военно-морским силам в этом районе». В заключение меморандум доказывал, что новые броненосцы превосходят по своим боевым качествам крейсеры водоизмещением в 10 тысяч тонн, входящие в состав ряда иностранных флотов, и разъяснял все преимущества, связанные с заменой устаревших линкоров этими броненосцами.

Надо прямо сказать, что приведенная цитата из английского журнала передавала основную мысль всего меморандума. Она свидетельствовала о том, что Англия в своей борьбе против Советской России рассчитывала на поддержку Германии.

Меморандум был размножен и в секретном порядке разослан членам кабинета и некоторым депутатам рейхстага по специальному списку с последующим возвратом. Однако вскоре после этого текст его был опубликован в одной из английских газет. Считали, что эта «утечка информации» была организована не без участия ближайшего окружения Штреземана. Кроме того, меморандум был опубликован и в «Дер Классенкампф» — журнале левых социал-демократов. В мае 1931 года первый броненосец класса «А» был спущен на воду под названием «Дейчланд».

Второе ответственное задание, порученное военно-политическому отделу, заключалось в подготовке документов и данных для доклада кабинету о засекреченных оборонных мероприятиях в рейхсвере и на флоте. Рейхсканцлера и раньше в общих чертах информировали по этим вопросам. Но «дело Ломана», опыт обсуждения военных статей бюджета и целый ряд других, связанных с этим вопросом событий побудили министра рейхсвера Тренера добиваться, чтобы рейхсканцлер и кабинет официально одобрили секретные мероприятия рейхсвера. Это в первую очередь относилось к финансированию этих мероприятий, которое до этого осуществлялось по особому разрешению министра финансов за счет отдельных открытых статей и позиций «раздутого» военного бюджета. Такой порядок осложнял всесторонний контроль за расходованием средств. Теперь Тренер настаивал на легализации бюджетных расходов на секретные военные мероприятия, иными словами, на принятии для их финансирования специального бюджета, подлежащего проверке и утверждению в правительстве. В этой связи и возникла необходимость подробно проинформировать членов кабинета о секретных мероприятиях рейхсвера.

Шлейхер считал, что момент для этого самый подходящий, ибо в состав кабинета в тот момент входили три социал-демократических министра да и сам рейхсканцлер был социал-демократом. Шлейхер стремился к тому, чтобы социал-демократические лидеры несли свою долю ответственности за военные приготовления, и рассчитывал, в конечном счете, добиться конструктивного участия всей СДПГ в оборонной политике. К тому же Межсоюзническая военная контрольная комиссия была упразднена еще в начале 1927 года.

Подготовку этого доклада министр рейхсвера поручил подполковнику Шлейхеру с группой старших офицеров министерства, занимавшихся организационными и бюджетными вопросами. Обсуждение этого доклада на заседании кабинета состоялось в начале октября 1928 года. В ходе обсуждения речь шла не о каких-либо новых требованиях и планах, а лишь о легализации секретного, так называемого черного бюджета для финансирования тайных военных мероприятий, запрещенных Версальским договором, и об