— «Фэйри, — шепотом прочитала она. — Мифические существа из легенд и фольклора, также известные как феи, эльфы или „маленький народец“. Слово „фэйри“ заимствовано из французского языка и впервые стало употребляться в Англии во времена Тюдоров со ссылками на литературные источники прежних веков.

Существовало широко распространенное поверье, что, если ребенок фэйри родится безобразным, больным или изуродованным, фэйри могли украсть здорового человеческого ребенка, подменив его своим. Этих украденных детей называли подменышами.

В прошлом было принято дарить фэйри подарки. Люди верили, что, если оставят „маленькому народцу“ еду, их доброта будет вознаграждена удачей.

Защититься от докучливых фэйри можно с помощью простых методов: соль, ношение чего-нибудь красного из одежды или выворачивание ее наизнанку, железный гвоздь в кармане, нахождение около проточной воды».

— Фэйри, — прошептала Таня, водя пальцем по исполненному в старинном стиле тексту на странице.

Название казалось подходящим для них, этих странных созданий, которые преследовали ее.

Она порылась в верхнем ящике стола, но нашла лишь какие-то старые бумаги и сморщенных засохших насекомых. Второй ящик оказался либо заперт, либо его заело, однако в третьем она обнаружила обрывок бумаги, ручку и старомодный серебряный браслет с брелоками. Заинтересовавшись, она вытащила драгоценность из ящика. Браслет был тяжелый, холодный, и пусть серебро потускнело, но в работе отчетливо чувствовалась рука мастера. Каждый брелок поражал своей красотой. Таня положила его на стол. Интересно, сколько он пролежал в ящике и кто надевал его в последний раз?

Взяв обрывок бумаги, она начала писать, но потом заколебалась. Если фэйри обнаружат его, не стоит даже обсуждать, что они сделают на этот раз. Она ни на мгновение не усомнилась, что Гредин способен превратить ее в бессвязно бормочущую, лишенную памяти развалину.

— Но это же не мои записи, — сказала она себе. — Я просто копирую. Об этом он ничего не говорил.

Она слово в слово переписала отрывок из книги, аккуратно сложила бумагу, убрала ее в карман и с любопытством стала читать дальше.

«См. также Наваждение фэйри, Тринадцать сокровищ, Дворы: Благий и Неблагий».

— Хорошо… посмотрим, — пробормотала Таня и принялась снова листать страницы.

Таня захлопнула том, затаив дыхание в восторге от такого открытия. Она зажала под мышкой выбранные книги, собираясь уходить, и тут маленькая книжка на столе привлекла ее внимание. Это оказался «Сон в летнюю ночь» Шекспира, щедро иллюстрированный. Любопытствуя, она положила свои книги и взяла эту. Когда она листала страницы, из книги выпал листок бумаги. Таня подняла его. Это оказалась вырезка из местной газеты, датированная 22 июня ровно пятьдесят лет назад. Многократно сложенная, она пожелтела от времени. Заголовок гласил: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЕВУШКА».

Таня снова положила вырезку между страницами.

Катакомбы Висельника находились в глубине леса позади поместья, разветвляясь под землей на множество тянущихся на мили туннелей. Считалось, что они естественного происхождения, хотя ходили разговоры, будто это остатки меловых шахт. В последние годы вокруг каждого входа установили ограждения, и тем не менее Уорик всегда предупреждал Фабиана и Таню, чтобы они не заходили дальше бегущего по лесной опушке ручья. Таню никогда в лес и не тянуло. Ее пугали фэйри, несомненно обитающие там.

Кто-то негромко откашлялся у нее за спиной.

Она подскочила и обернулась. В дверном проеме стояла бабушка.

— Что ты здесь делаешь?

Таня громко сглотнула, уверенная, что на ее лице написано чувство вины.

— Я просто… Дверь была открыта, и мне захотелось взглянуть на книги.

Флоренс вошла в комнату и сняла с полки книгу.

— Некоторые из них очень старые. — Она провела линию на пыльной обложке. — Многие находятся здесь с тех пор, как был построен этот дом, то есть больше двухсот лет.

Таня беспокойно заерзала, опасаясь, что ее ждет выговор.

— Я вот что нашла, — сказала она, достав из книги газетную вырезку. — Это о девушке, пропавшей пятьдесят лет назад.

На лице бабушки промелькнуло странное выражение, похожее на страх. Однако оно тут же сменилось характерной для нее невозмутимостью.

— Мы с ней были ровесницами… ходили в одну школу. Ее отец служил священником в маленькой церкви неподалеку.

— Вы с ней дружили?

— Да. Какое-то время, когда были помладше. — Флоренс резко, с обеспокоенным видом оборвала себя. — Потом… разошлись.

— Ее нашли? — спросила Таня.

— Нет. Больше ее никто не видел. — Флоренс положила вырезку на стол и подула на паутину. — Эта комната нуждается в хорошей уборке. Уорик еще две недели назад обещал сделать это, но у него все руки не доходят.

— Я с удовольствием помогла бы, — сказала Таня, думая об открывающихся при этом возможностях.

— Спасибо. Уверена, Уорик будет рад твоей помощи. — Взгляд синевато-серых глаз Флоренс привлек браслет с брелоками. — А я-то все думала, куда он подевался.

Она поднесла браслет к свету. Брелоки тускло поблескивали на солнце.

— Это твой? — спросила Таня.

— Да. Это старая фамильная драгоценность. Он очень давно принадлежит нашей семье.

Таня внимательно разглядывала браслет, подсчитывая серебряные брелоки. Тринадцать любопытных маленьких вещиц, каждая изящно и тонко сделана; самыми впечатляющими среди них были ключ, украшенный драгоценными камнями кубок и крошечный канделябр.

— Какой красивый, — сказала она.

— Тяжелая, неуклюжая вещь, — ответила бабушка. — Я уже давным-давно не ношу его. — Взгляд у