— Терпимо, — просипела я, непроизвольно хватаясь за подбитую щеку. Говорить было все так же больно, двигать левым глазом — тоже.

— Ты прости. — Целитель прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев. — Я почти выжат. Придется тебе потерпеть. На постоялом дворе лед приложим, должно полегчать. И еще мазь у меня где-то была.

— Спасибо, — сказала я, стараясь идти как можно осторожнее, чтобы поберечь гудящую голову.

— Надеюсь, ты помнишь, что завтра тебе проверять отчеты по годовому бюджету? — спросил капитан.

— Ярик, — вмешался Драниш, — смилуйся.

— А я предупреждал, — холодно сказал капитан, — чтобы завтра были все готовы к работе.

— Я буду готова к работе, — уверила я. — Не волнуйтесь.

— Не рви себе жилы из-за него, — посоветовал тролль, открывая передо мной дверь постоялого двора. — Для Ярика отлично выполнить работу — это цель жизни.

— Для меня — тоже, — призналась я.

— Значит, жена из тебя получится отличная. — Драниш протянул мне руку, но потом смутился и спрятал ее за спину.

— Я тебя не боюсь, — твердо сказала я, глядя на Драниша одним глазом. — Даже если ты этих троллей ел.

— Да не ел я их! — По лицу парня было видно, как у него отлегло от сердца после моего признания. — Мне губы разбили, вот кровища и текла. Спасибо, эльф залечил, а то я бы вообще сейчас разговаривать не смог. Правда, если бы Ярик с теми стражами не разобрался, мне бы и разговаривать не пришлось: с кем в тюрьме беседовать?

Тролль проводил меня до дверей комнаты, где уже ждал более быстроногий эльф, держа в руках кусок льда и баночку с мазью.

— Давай я тебя осмотрю, — деловито сказал он. — Мало ли что. А ты, Драниш, выйди. Тебе на сегодня развлечений хватит.

Тролль насупился, послал мне воздушный поцелуй и направился в свою комнату.

— Хочешь поговорить? — спросил Даезаэль, пробегая чуткими пальцами по моему телу и аккуратно намазывая каждый синяк приятно пахнущей мазью. Несколькими прикосновениями он стянул края раны на губе и дал толчок к исцелению, но после этого совершенно посерел и даже немного осунулся.

— О чем? — промычала я, держа на щеке лед при помощи свернутого в несколько слоев полотенца.

— О том, что произошло. Для вас, женщин, это большое потрясение. Вдруг ты после этого начнешь себя неадекватно вести?

— Они не успели ничего сделать, и кидаться на окружающих я не буду, — ответила я. — Ты волосы отрастил с помощью магии?

Целитель понял, что нужно сменить тему, и охотно ответил:

— Да куда там, никакая магия так быстро волосы не отрастит. Сходил в цирюльню, там меня налысо подстригли, а потом парик купил, женский, и заплел, как обычно. Вроде прилично получилось?

— От настоящих почти не отличишь, особенно когда заплетенные.

— Конечно, парик ведь из человеческих волос. Был бы из эльфийских — еще лучше было бы, но мы до такой низости, как продавать свои волосы на парик, никогда не опустимся. Этот проклятый парик мне такую кучу денег стоил, ты даже представить не можешь! Теперь вот буду думать, как за ним ухаживать, чтобы не испортить…

Я так и заснула под рассуждения, стоит ли мыть парик шампунем для укрепления волос, или сгодится обычный, подешевле.

Ранний завтрак проходил в напряженном молчании и крайне мрачной обстановке — капитан заставил всех нас надеть длинные черные мантии с серебристыми знаками отличия королевских служащих. Мантии были скроены широченные, неудобные, из жесткой, плотной ткани, и совершенно не улучшали настроения.

Тиса кромсала лежащий перед ней на тарелке кусок мяса так, словно он был ее личным врагом. Гном уныло прихлебывал чай, пахнущий ромашкой и зверобоем. Тролль, осторожно ощупав шатающийся клык, смешал куриный бульон с красным вином и, морщась, нюхал получившуюся жидкость. Я маленькими глоточками пила кефир, стараясь не шевелить ни губами, ни щекой, ни конечностями, кровоподтеки и ссадины на которых вспыхивали пульсирующей болью при любом резком движении. У меня кружилась голова, поэтому я боялась отправлять в желудок что-либо более существенное, чем кефир. Тем более что до сих пор хорошо помнился запах свежеубиенных троллей, и на мясо мне вообще было противно смотреть. Эльф ел третью порцию орехов в меду, пытаясь восстановить запас магической энергии. От такого количества сладкого его уже начинало тошнить — это было заметно по тому, с каким усилием он проглатывал каждый кусочек.

Только капитан, как будто не замечавший ничего вокруг, вкушал трапезу с безукоризненным соблюдением этикета. Лицо его как обычно ничего не выражало, серебристо-серые глаза с одинаковым равнодушием смотрели что на окружающих, что на еду.

— Я требую повысить мне зарплату, — вдруг сказал Даезаэль.

Волк медленно прожевал кусочек, глотнул, склонил голову к левому плечу и спросил:

— А есть для этого основания?

— Конечно! Я работаю больше всех. Вот посмотри. Персик…

— Меня зовут Персиваль, — вяло сказал гном.

— Персик вчера объелся мамиными пирожками, сегодня страдает желудком. Я собственноручно заваривал ему травяной чай, дабы он мог приступить к работе, не отвлекаясь, чтобы сбегать в нужник через каждые пять минут. Мила. Вчера чуть не подверглась насилию со стороны банды троллей. Заработала сотрясение мозга, ушибы и повреждения мягких тканей организма, не говоря уже об ударе по лицу, из-за которого у нее до сих пор глаз не открывается. Драниш. Спасая Милу, чуть не погиб, я в процессе излечения потратил на него все силы, потому что тролли плохо поддаются магическому воздействию, но иначе бы он вообще сдох.

— Умер, — проворчал тролль.

— …Из-за всего этого я теперь должен есть сладости, которые ненавижу. Тиса…

— А что со мной? — вскинулась девушка. — Я-то как раз…

— …вчера в очередной раз домогалась капитана, пока я оказывал Миле помощь, — безжалостно продолжал целитель. — Он тебе отказал, и ты сейчас балансируешь на грани истерики. Значит, твои нервы — уже моя забота. Ярослав…

Капитан подпер подбородок рукой и с интересом уставился на эльфа.

— А ты меня вообще пугаешь. Люди с таким поведением часто срываются так, что выжившие счастливчики потом легенды рассказывают. Страшные.

— Ярослав не срывается! — Тиса не могла позволить оскорбления своего божества. — У него воспитание!

— Вот-вот, — кивнул эльф. — Воспитание! А воспитание — это отнюдь не характер и не темперамент. Видал я благородных, которые к нам к целебному источнику приезжали лечиться. У этого глаз дергается, у