– Ну ты даешь. – В моём голосе послышалось разочарование. – Я хотела как лучше.

– А делаешь как хуже. Тома, я больше не хочу испытывать свою психику на прочность. Я поеду поездом. Уже почти утро. Я соберу вещи и поеду самым первым проходящим поездом на Москву.

– Как знаешь.

Как только мы вышли из машины, я, слегка придерживая Жана, подвела его к Марату.

– Жан не полетит самолётом. Он их боится. У него фобия.

– Что значит боится? А в Париж он тоже на поезде поедет?

– Он полетит в Париж не на «тушке». Зайдя в холл отеля, Марат остановился у кресел и посмотрел на часы.

– Ты в номер с ним пойдёшь? – Он заметно нервничал и не пытался этого скрыть.

– С ним.

– Он поедет на утреннем поезде?

– Уже утро. Он хочет уехать на утреннем поезде.

– Это хорошо, – улыбнулся Марат и облегчённо вздохнул.

– Что ж хорошего-то?

– Хорошо то, что ты останешься с ним в номере не так долго, как могла бы остаться, а то я начинаю уже ревновать.

– Марат… – Я хотела сказать какую-нибудь резкость, но он не дал мне этого сделать и нежно закрыл мой рот своей мощной ладонью.

– Тихо. Ничего не говори. Ты потом мне всё скажешь. Помоги ему собраться, а я пока смотаюсь на вокзал. Возьму билеты на проходящий поезд. Скоро будет светать. Я буду со своими ребятами ждать вас в холле. У тебя глаза воспалённые. Тебе нужно будет хорошенько выспаться. Я думаю, что теперь ты будешь высыпаться со мной, а не со своим французом.

Я покосилась на стоящего неподалёку Жана, который весь искривился, пытаясь услышать то, о чём мы говорим, и недовольно пробурчала:

– Послушай, я не пойму, почему мужчины после одной случайной близости считают, что они имеют на женщину права? Это была всего лишь близость, и ничего больше. Какой-то порыв… Сиюминутное желание, и всё. Голимый секс без продолжения. Если ты хочешь сделать из меня свою любовницу, к которой ты сможешь заезжать в любое удобное для тебя время, то у тебя ничего не получится.

– Я не хочу делать из тебя любовницу. Я сделаю из тебя жену.

– Какую, запасную?

– Единственную.

– А настоящую куда денешь?

– Зачем её куда-то девать? Она сама по себе. Я сам по себе. Я тебе после всё объясню.

– Даже если бы ты был свободен, я бы никогда не пошла за тебя замуж, – произнесла я с вызовом в голосе.

– Почему? – не ожидал такого ответа Марат.

– Потому что я бы никогда не смогла жить с мужем, у которого в кармане всегда лежит пачка презервативов. Так, на всякий случай. А вдруг что подвернётся.

Не говоря больше ни единого слова, я взяла Жана за руку и пошла с ним собирать его вещи. Как только мы зашли в номер, Жан сразу пошёл принимать душ, а я смотрела на его разбросанные по всему номеру вещи и понимала, что это всё. Это конец всего, что когда-то так потрясающе началось… Это конец всего, что так и не оправдало моих надежд. Я не заслужила своего счастья. Наверное, это оттого, что я слишком много нагрешила. Я убила человека, желала чужих мужей и никогда не жила праведно. Я обыкновенная грешница, которая расплачивается за свои грехи и ищет пресловутое счастье, которое постоянно куда-то ускользает из моих рук.

Когда из ванной комнаты вышел Жан, он вытер полотенцем мокрые волосы и, поправив белый махровый халат, сел рядом со мной на кровать.

– Тома, а этот Марат, он твой любовник? – Он задал мне вопрос, который сильно его волновал ещё с того самого момента, как только он увидел Марата.

– Я с ним недавно познакомилась. Когда смогла убежать с Валиной дачи. В ту ночь, когда дед Матвей отвёл тебя в свой подвал.

– Ты с ним спала?

– Да.

– Я это сразу понял.

– Почему?

– Наверное, потому, что у меня есть глаза и уши. Когда я тебя увидел у Матвея, то сразу понял, что теперь я в твоей жизни не один. Помнишь, что ты говорила мне про нашего общего ребёнка, который бы смог у нас родиться?

– Так ты же спал, – недоумевала я.

– Я притворился. Я всё слышал. Ты рассказывала мне про ребёнка, который обязательно улетит в Париж. А ещё ты сказала мне о том, что ты мне изменила.

Я опустила глаза и сидела не пошелохнувшись, не зная, что говорить и как вести себя дальше. Но ситуацию разрядил Жан. Он положил руку мне на плечо и как-то даже по-дружески произнёс:

– Тома, выходи за него замуж. Он сделает тебя счастливой.

– Что? – не поняла я.

– Он сделает тебя счастливой. Он хороший мужчина, и он настроен весьма решительно. Даже если бы ты родила мне ребёнка, я бы всё равно не смог с тобой остаться. Выходи замуж за Марата.

– Он женат, – гробовым голосом произнесла я и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. – И я его не люблю.

– Он разведётся. Он обязательно разведётся. Он не такой, как я. У него больше воли и мужества. Это я никогда не разведусь и не смогу сделать тебя счастливой. А он разведётся и сможет. А что касается того, что ты его не любишь… Знаешь, в этой жизни ещё неизвестно, что лучше, любить или быть любимой. Понимаешь, не во всех случаях любовь приходит сразу. Бывают случаи, когда поговорка стерпится- слюбится становится актуальной. Люди начинают жить под одной крышей и открывать друг в друге лучшие стороны. Вот тогда приходит любовь. А ещё говорят, что такие браки самые крепкие.

Я слушала всё, что говорил Жан, и не верила, что эти слова произносит мой любимый мужчина. По моим щекам потекли слёзы, и мне не хотелось их вытирать потому, что я их не стыдилась.

– Тома, я тебя очень люблю.

– Правда? – Я подняла голову и посмотрела на него глазами, полными слёз, а в этих глазах читалась надежда.

– Я тебя очень люблю. – Жан ещё раз повторил то, что он произносил крайне редко. – Но я ничего не могу! – беспомощно крикнул он. – Я не из тех мужчин, которые могут круто поменять свою жизнь и начать всё сначала.

– Но ведь можно попробовать.

– А как же любовь?

– У меня слишком развито чувство долга. Есть люди, за которых я несу ответственность. Они полностью от меня зависимы. Моя жена мне как близкая родственница. Разве я могу предать близкую родственницу?

– Это не предательство. Ты будешь ей помогать. Ты просто хочешь изменить свою жизнь.

– Для меня это предательство. У моей жены умерла родная сестра. За год до смерти её оставил муж. Ушёл к другой женщине. После этого сестра целый год не жила, а просто существовала. Она устала от вечной боли, и у неё не выдержало сердце. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Понимаю.

– У сердца же тоже есть какой-то резерв. Если в нём поселится вечная боль и оно забудет, что такое радость, оно может просто не выдержать и остановиться. От боли, усталости и одиночества.

Как только Жан замолчал, я вытерла слёзы и закивала головой:

– Жан, ты прав. Ничего не нужно. Езжай к жене. Береги её и делай так, чтобы в её сердце никогда не было боли. Улыбайся ей чаще, дари подарки. Мы, женщины, любим, когда нас балуют. Пусть в её сердце