– Ты о чём?

– О том, что они под пули лягут.

– Думаю, что до такого не дойдёт. Не забивайте себе голову ерундой. Наслаждайтесь отдыхом и думайте о хорошем.

– А у меня ещё есть вопрос. – Лейсан подняла руку, как школьница.

– Говори.

– Я вот всё в голове прокручиваю…

– Да хватит уже прокручивать. Лучше расслабься и не думай об этом.

– Но вопрос-то задать можно?

– Задавай.

– Почему убийца не позвонил в квартиру и не стал стрелять? Чего он ждал? Ведь, по логике, все должно было произойти сразу.

– Он ждал, когда вы сами выйдете из квартиры, – всё так же спокойно ответил на заданный ему вопрос Марат. – Их было двое. Один сидел в «Москвиче». И как я не обратил внимания на тот «Москвич» без номеров, когда к вам приехал?! Это моё упущение. А другой прятался в подъезде. Он побоялся стрелять тогда, когда я заходил в квартиру. И исправно выжидал. Ладно, всё это в прошлом. Вы в голову не берите. Меня знаете, что в этой ситуации поразило?

– Что?

– А то, что в обычном подъезде обычного дома стреляли и никто из соседей не пришёл на помощь, не открыл дверь и не поинтересовался, что же там происходит. Я понимаю, что в такие моменты открывать дверь страшно, но хотя бы сообщить в милицию можно было. Народ у нас странный такой! Все живут по принципу: моя хата с краю, я ничего не знаю. Даже звери друг другу на помощь бросаются, а люди нет.

– У нас в подъезде старушки и те, кому утром никуда не надо. Все боятся и предпочитают никуда не лезть. Кому нужны чужие проблемы, кроме тех, кто их нажил? Да и в милицию звонить страшно, крайними сделают.

Лейсан побледнела ещё больше. Марат взял её за руку и заботливо произнёс:

– Пошли, я тебя спать уложу. Ты совсем слабая.

– А я как же? – Я напомнила о себе, искусственно зевнув.

– Ты тоже ляжешь, но чуть позже.

– Почему?

– Потому, что у меня к тебе разговор. Ты должна мне всё рассказать.

– О чём?

– О том, кто за тобой охотится и чего ты боишься. Хочется тебе или нет, но ты это сделаешь. Я должен знать, какие могут быть последствия от нашего с тобой общения.

Пока Марат отводил Лейсан в дом, я смотрела на уток, плавающих в пруду, и думала о том, почему первый встречный человек играет в моей судьбе столь важную роль. Ведь если бы не он, то ни меня и ни моей подруги уже не было бы. А что касается доверия… По-моему, у меня нет выбора.

Марат вернулся минут через десять и сел рядом. Заглянув мне в глаза, он осторожно взял меня за руку и спросил:

– Тома, что же всё-таки произошло?

Я говорила довольно долго, словно не могла вы говориться долгие годы. Я рассказала про Тунис. Про встречу, которой уже не ждала, и про любимого, в существование которого уже не верила. Я рассказала ему о том, что у меня было слишком много разочарований и мне катастрофически не везло с мужчинами, о том, что всегда слишком много работала, потому что хотела доказать всем, что я что-то значу. Я встретила человека, который сказал, что так, как живу я, жить нельзя. Эта жизнь искусственная, механическая и заранее просчитанная. Я сдаю на работе один проект, а затем приступаю к следующему. И вся моя жизнь протекает от проекта к проекту. Я была слишком усталой, измотанной, измождённой и даже опустошенной. Я прятала под большими чёрными очками уставшие глаза. Когда француз спросил, о чём я мечтаю, мне было стыдно говорить ему, что я просто хочу выспаться. И я выспалась, но уже не одна. Мы выспались вместе. Я рассказала Марату о бурных ночах, о страсти и о том, как я была нереально счастлива. Я рассказала ему о том, что меня никогда и никто так не любил. Вернее, никто никогда не любил меня так, как я хотела. Я рассказала, что в институте у меня был молодой человек, что потом он ушёл к другой, что я плакала, убивалась, сходила с ума, но прошло время, и от тех отношений не осталось и следа. С тех пор во мне что-то умерло, и я не могла дать мужчинам того, что они от меня хотели. А с Жаном… С Жаном я почувствовала себя счастливой. Он понимал, что я сильная, и он смог принять мою силу. А иногда… Иногда я чувствовала себя слабой. Я рассказала о том, как ездила в Париж, как мы сидели в кафе, пили потрясающий кофе и просто держались за руки. С Жаном у меня не было необходимости думать о деньгах. После Парижа был Милан, где он просто завалил меня подарками. А ведь я и не знала, что это такое. Мне было стыдно, но я всё же призналась Марату в том, что я понятия не имела, что значит получать подарки от мужчин. Мне никто ничего не дарил. Я всегда всё покупала себе сама. А с Жаном… С Жаном всё было совсем по-другому. С ним я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ. Красивой, желанной, любимой, неповторимой.

Я рассказала Марату о том, что Жан создан для того, чтобы меня любить и приносить счастье. Я не скрывала того, что от этой любви я просто сходила с ума и возлагала на неё слишком большие надежды. Я хотела показать Жану свой красивый и чистый город. Город, которому уже тысяча лет. Марат слушал, не перебивая, о том, как я приехала на вокзал за час до прихода поезда, как перед этим не спала всю ночь и пила сердечные капли, как шла к только что прибывшему поезду «Татарстан» на ватных ногах и молила Бога только об одном: чтобы он дал мне силы встретить любимого и не свалиться без сознания от нахлынувшего на меня волнения.

Я рассказала о проведённых часах в номере отеля «Мираж». Как же всё в точку! Всё, что произошло, действительно было каким-то миражом. Приезд Жана, наша любовь, наши отношения, его внезапное исчезновение. Все это какой-то мираж… Не знаю зачем, но я говорила Марату о том, что, когда мы с Жаном занимались любовью, я иногда плакала. От восторга. Я любила впитывать в себя всю его силу, его нежность, запоминала его скупые, но неимоверно ласковые слова.

А потом была поездка ко мне домой. Не по моей инициативе. Это было желание Жана. Он хотел увидеть, как я живу и чем дышу. Мы пили шампанское и говорили. А я смотрела на Жана и пыталась понять, что же со мной произошло и откуда взялась эта разрушающая разум любовь? Я держала фужер и мечтательно смотрела на свою руку. На одном из пальцев я представляла обручальное кольцо. Такое тоненькое, изящное обручальное колечко с аккуратными бриллиантами.

А потом позвонила соседка. И Жан пропал. Вторжение Влада, поиск непонятных драгоценностей, приезд в незнакомый дом с повязкой на глазах, встреча с избитым Жаном, убийство Леонида, затем исчезновение Жана, призрак с ружьём, стоявший в дальнем углу двора, слёзы, отчаяние, дождь, лесная дорога, трасса, по которой проезжали редкие машины…

Я закончила свой рассказ. Отвела глаза в сторону и тихо произнесла:

– Я тут, наверное, лишнего наговорила. Ты извини.

– Ничего страшного. Тебе же надо было выговориться.

Я осмотрелась вокруг.

– Хорошо тут. Прекрасное место.

– Я долго выбирал этот дом. Хотелось найти место, где бы я мог ни о чём не думать, а просто отдыхать. Хочешь чаю?

– Я бы не отказалась.

– Пойдём, я отведу тебя в дом. Посидим ещё немного, и пойдёшь спать. Тебе следует хорошенько выспаться.

Сев за кухонный стол, я наблюдала за тем, как Марат кипятит чайник и расставляет красивые фарфоровые чашки.

– Марат, что теперь будет? – Я не хотела задавать этот вопрос, но не смогла удержаться.

– Выспишься, а затем мы с тобой обо всём поговорим.