– Кристина! Любимая! – позвал он, вбегая в гостиную.

Тут Маша открыла глаза и посмотрела на того, кто ее нес. У молодого мужчины была красная вязаная шапка на голове.

– Она в детской, – сообщила девочка.

– Кристина! – не своим голосом заорал мужчина, вбегая с Машей на руках в разгромленную детскую.

Он спустил с рук Машу, и та поспешила к трепыхающейся ширме, под которой пряталась очумевшая от страха лечуха. Но не смогла ее поднять, потому что женщина крепко держалась за ширму снизу. Мужчина тем временем поднял портативную лежанку вместе с Кристиной. Он был очень высоким и сильным и в точности таким, как на фотографии.

– Игорь… – прошептала Кристина, обняв его обеими руками так крепко, как только могла.

– Он приехал! – ошеломленно пробормотала девочка. – По правде приехал! Кристина не выдумала ничего! Но как же вы разговаривали. Ракушки ведь не ловят в море…

– Меня же нанял на работу искать морского змея маг, – напомнил Игорь с раздражением, услышав ее слова. – Он велел нам обвесить стены зеркалами, говорил что-то про второе лицо и про то, что зачарованные зеркала помогут нам разговаривать с нашими семьями.

Маша вспомнила зеркало на двери в кабинете и осеклась. У нее у самой было «второе лицо», с помощью которого она попадала в другие миры. Ей ли удивляться способностям незнакомого мага?

Игорь тем временем обратился к Кристине:

– Ты позвонила ночью, сказала, что я нужен очень срочно. Но вырваться получилось только через две недели – меня перебросили из порта Керонды маячком в наш порт. Колдун-заказчик был очень доволен экспедицией, сказал, что маячок – самое меньшее, что он мог для меня сделать. Я оказался в запертом ангаре. Еле дождался конца Черного Часа и тут же полетел домой на антиграве. Что произошло?

– Наш сын, он… Он родился сегодня ночью…

– Наш сын? У нас мальчик?

– Да… Но его тут же забрали…

– Кто?! – Игорь обнял за плечи Кристину, та заплакала.

– Ночные Птицы Рогонды, – ответила за нее Маша. – Я пыталась их остановить, а они, видите, меня поцарапали…

Перед глазами у нее снова поплыло, тем более что в комнате по-прежнему было очень душно. Но Игорь не дал ей упасть, он выпустил жену, позволив ей лечь обратно на лежанку, и подхватил девочку.

– Это та самая Маша, которую ты предлагала удочерить? – спросил он. – А где же лечуха?

Женщина осторожно вылезла из-под ширмы. Губы у нее тряслись, но она не произнесла ни слова.

– Остановите кровь! – велел ей Игорь.

Лечуха, казалось, не поняла его. Без толку перебирала лекарства в своей сумке, и губы у нее тряслись все сильнее.

– Я сам! – рявкнул Игорь, взял из сумки лечухи бинт и занялся Машиной рукой.

Затем он перенес девочку на кровать и ушел, не закрыв дверь. Маша слышала, как мужчина ходит по комнатам, звонит куда-то, разговаривает с Кристиной и лечухой. Но ей было слишком плохо, чтобы искать во всем этом какой-то смысл. Она просто закрыла глаза и попросила комнату не качаться. А через несколько минут забылась сном.

Когда Маша проснулась, то в первую секунду испугалась. Вокруг все было белым: пол, стены, потолок, кровать, люди. На всю огромную комнату горела одна-единственная лампочка над входом.

– Ты в больнице, в пещерах, – сказал мужчина в таком же платке на голове, как у лечухи. – С твоей рукой все в порядке, мы зашили рану, крови ты потеряла не так уж много, как нам сперва показалось.

– Что с Кристиной?

– Твои будущие приемные родители сейчас в боксе, я провожу тебя.

– А что с лечухой, которая была с нами?

– У нее шок. Но ты не беспокойся, вы все в надежных руках.

– А как Кристина? Вы мне не ответили.

– Физически стабильна, это все, что тебе пока следует знать. – Доктор отвел глаза и спросил нарочито бесстрастно: – Так ты видела, как родился ребенок?

– Да, он был в неояслях, когда его унесла Ночная Птица. Скажите, они ведь не смогут его открыть? Птицы не смогут ему ничего сделать?

– Если ребенок действительно родился…

– Что значит «действительно родился»?

– Я оговорился, – напрягся доктор. – Хотел сказать другое: если лечуха действительно поместила его в неоясли, то ребенок может выжить в них в течение двадцати четырех часов. В идеале менять патрон надо утром и вечером, чтобы питание было безупречно свежим и система не сбоила, но двадцать четыре часа – это максимум. Я уверен, его быстро найдут. Если и ты, и Кристина, и лечуха говорили правду, то ребенка обнаружит спасательная экспедиция раньше, чем неоясли отключатся. А теперь иди к своим приемным родителям, покажись им на глаза, чтобы они знали, что хотя бы с тобой все обошлось. И постарайся успокоить свою приемную мамочку. Ее главное лекарство сейчас – сон и душевный покой.

Доктор смерил у Маши пульс, проверил зрачки и только потом проводил в бокс. Кристина лежала на узкой кровати на боку, свернувшись калачиком и положив голову на колени Игорю. Тот, казалось, дремал сидя, прислонившись к стене. На нем по-прежнему была красная вязаная шапка, и одет он был по-уличному, только на тельняшку с жилетом сверху наброшена белая накидка. Кристина в одной белой пижаме поджала босые ноги, словно ей было холодно.

– Машенька, – прошептала она и села, когда вошли девочка и доктор. Игорь тут же открыл ясные глаза.

– Отлично вы ее подлатали, – бодро произнес доктор. – Нам почти ничего делать не пришлось. Сразу видно опытную руку.

Маша медленно подошла к Кристине. Та обняла ее и посадила рядом с собой, а потом поцеловала в макушку.

– Девочку можете приводить на перевязку, а мамочка пусть пока полежит у нас, – тем же бодрым, полным оптимизма голосом сказал доктор. – Я пойду, меня ждут другие пациенты.

После его ухода все промолчали минуту.

– Игорь, я знаю, Машенька нам поможет. Она сквозняк. И уже возвращала потерянные вещи, я знаю от Капитолины Андреевны.

– Ну так пусть щелкнет пальцами и вернет нам сына, и делу конец, – несколько раздраженно отозвался Игорь. – Что для этого нужно?

– Я действительно могу возвращать вещи, которые принадлежат мне, – тихо ответила девочка. – Но ребенок – не вещь. Даже если вы мне подарите неоясли, сомневаюсь, что я смогу вернуть ребенка. Скорее всего, неоясли вернутся без него. Ведь он живой, это же человек…

– Тогда даже и пробовать не смей! – воскликнул Игорь. – По крайней мере, сейчас ребенок жив, где бы он ни был. А без неояслей сколько он продержится?

Кристина потухла, как перегоревшая лампочка. Опустились ресницы, повисли безвольно руки, ссутулились плечи.

– Я вот что придумал… – снова заговорил Игорь, обращаясь к жене. – Я присоединюсь к экспедиции в горы, мы дойдем до города Птиц и постараемся вернуть ребенка. Тебе и Маше лучше пока побыть в больнице. В боксе две кровати, пусть девочка спит здесь. Дом все равно разрушен, требуется ремонт.

– Я не хочу возвращаться туда, – бесцветным голосом произнесла Кристина. – Там опасно. Труба такая широченная…

– Ты же слышала историю Рогонды, – вздохнул Игорь. – Раньше, когда люди пользовались небоходом, это было еще до нынешнего Смотрителя, мы приезжали на крышу собственного дома и просто спускались вниз по трубе, где имелся люк. Но с тех пор, как небоход не работает, люди переделали трубы под камины и люки убрали. До сего дня ни одна птица…

– Она спустилась через трубу, – тихо произнесла Кристина, из глаз ее закапали слезы. – И наружу вылезла через трубу.