– Вот это да! – расхохотался Вадим. – Нет, не был. И не сообщил никто, ты первая. У меня знакомые еще те – девять классов и три коридора. Бизнесмены… Нет, это дизайнер наворотил, я ему сказал – кабинет, чтоб шкафы, стол и книги, он все сам делал и покупал, я лишь счета оплачивал. Теперь ты будешь думать, что у меня мания величия.

– А ты стихи не пишешь?

– Нет, все больше финансовые отчеты. А гостиная на что похожа?

– Ни на что, просто гостиная, хотя аквариум удивительный! Любишь рыбок?

– Да как сказать… Красиво, конечно. Но, честно говоря, это все тоже дизайнер, сказал, что это модно теперь, какой-то фэн-шуй приплел. Я, дурак, согласился – теперь приходится специального человека приглашать, чтобы за этим делом следил. Хлопот не оберешься. Но зато ужин готовил сам, без всякого дизайнера.

Стол был великолепен, во всяком случае, с мужской точки зрения: он был точной копией рыбной, мясной и кондитерской витрин самого дорогого в городе супермаркета, причем в почти не уменьшенном объеме, человек этак на восемь. Все холодное, копченое-соленое, готовое-порезанное, даже в микроволновке ничего греть не надо. Удивило лишь отсутствие вина, за что Вадим, опять-таки прочитав мысли Ларисы, тут же извинился – он ждет важного звонка и лучше иметь трезвую голову.

Вечер тет-а-тет прошел заурядно: они разговаривали о чем-то незначительном, о мелочах, Вадим был каким-то отстраненным – то ли думал о предстоящей деловой встрече, то ли беспокоило его нечто иное – ну не Ларисина же новая прическа, в конце концов. Лариса тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Сегодняшний вечер, по ее предположениям, должен был иметь логическое завершение. Во всяком случае, те мужчины, с которыми она знакомилась прежде, приучили ее к более короткому предварительному этапу: как там в одном фильме было – вы привлекательны, я чертовски привлекателен, жду вас в полночь у сарая. Затянувшееся ухаживание Вадима вдруг показалось ей каким-то деланым, неискренним – ну уж попытаться-то затащить ее в постель он просто обязан по всем правилам игры, а он, напротив, галантно предупреждает, что на сегодня у него таких планов нет, так что девушка может о своей невинности не беспокоиться. И что прикажете думать? Сиди, как дура, с вымытой шеей, как говорила бабушка, имея в виду обманутые ожидания. Как невостребованная дура в эротическом белье. Расстаралась. Странно, на кой черт она ему тогда вообще нужна? Все закончилось тем, что Лариса, сославшись на домашние дела, попросила отвезти ее домой, и ей показалось, что Вадим воспринял просьбу с облегчением. Последним шансом восстановить Ларисино душевное равновесие он тоже не воспользовался: высадив ее из машины возле дома, церемонно поцеловал руку. Когда она открывала дверь, зазвонил телефон в сумочке – Катерина свято соблюдала договоренности.

– Привет, как ты там?

– Я не там, а уже тут.

– В смысле?

– В смысле уже дома, вот, дверь открываю.

– Это в десять вечера? Вы поссорились? Наплюй, бывает.

– Нет, все было очень мило. Ужин, светская беседа, музыка. Он сразу предупредил, что пить не будет, что у него встреча, и вообще, когда я его от себя избавила, он, по-моему, обрадовался.

– Нет, что-то не так.

– Может, он голубой, а?

– Тогда бы он не тебя по ресторанам водил, а твоего шефа. Как его квартира?

– Нормально. Не коттедж, как предполагалось. Трехкомнатная, хороший ремонт, мебель. Женщин не наблюдается.

– Хорошо. Надо было тебе самой…

– Ну да. А он бы мне по рукам, ты порядочная девочка – до свадьбы ни-ни.

– Слушай, наверное, он в тебя влюбился. Не хочет показаться навязчивым, оттолкнуть. С таким я тоже встречалась, правда, врать не буду, нечасто.

– Ты считаешь? – схватилась Лариса за предложенную соломинку.

– Больше вариантов нет, ну, если по обычной логике. Ладно, я к тебе завтра заеду, все, молчи и чтобы была дома вечером.

– Кать, а я подстриглась.

– Супер! Класс! Мама твоя с ума сойдет. Тургеневская девушка без косы – как голая.

– Ну, косы-то и не было. А мама точно упадет в обморок. Вадим, кстати, тоже едва пришел в себя, даже странно.

– Ну, понятно, нельзя так мужиков травмировать, они не любят перемен, особенно в сторону эмансипации. Вот если бы ты до пят косу нарастила, он пришел бы в восторг. Слушай, это точно любовь. Ой, а может, он просто идиот, думает, что у тебя никого не было?

– Нет, я говорила ему…

– Да мало ли что женщины говорят по этому поводу. Может, ему нравится так думать, вот он и играет в жениха. Нет, по-моему, все идет как надо. Ну, если, конечно, он не импотент. Но они водятся только в рекламе таблеток, лично я не встречала. Короче, плюнь, и до завтра. Возражения не принимаются.

Утро началось с маминого звонка.

– Доченька, с днем рождения! Я тебя поздравляю, моя хорошая!

– Мам, вот взяла бы ты и не вспомнила на этот раз. Девушка бы и не огорчалась, что ей пошел четвертый десяток.

– Ларочка, ну что ты говоришь, а? Как можно, это ведь наш с тобой праздник. Тридцать лет – разве возраст? Ты ко мне забежишь сегодня?

«О, поехали…» – подумала Лариса.

– Мам, давай лучше ты ко мне, у меня работы на весь день.

– Ой, бедненькая ты моя, все работа и работа, глаза испортишь. Ладно, обязательно заеду. У меня педсовет заканчивается в четыре – придумали в воскресенье, и я сразу к тебе. Что-нибудь купить по дороге?

– Не трать деньги зря.

– Нет, я привезу салатик и торт. У тебя лечо осталось?

– Да все есть, мамочка, не таскайся на работу с кастрюльками.

– Ну, как не таскайся, я уже все приготовила, самой, что ли, есть? Все, целую, побежала, а то опоздаю. Может, и зайдет кто, тебе же совестно будет, что стол пустой.

Черт, придется отмечать день рождения! Подобные мероприятия радуют лет до семнадцати, когда от жизни ждешь только подарков и все мечты сбываются. Потом начинаешь понимать, что одними подарками дело не ограничивается, а появление желаемого откладывается на неопределенный срок, и обаяние праздника тускнеет, как уходит радость от торта со свечками. Но мама имеет право на маленький праздник, кроме того, уж для нее-то дочь всегда девочка. В общем, будем веселиться. И веселиться будем дома, не каждый же день шастать по ресторанам. Хуже нет беды, чем целый день сидеть и думать: позвонит – не позвонит.

Но день пролетел незаметно, книга доставляла Ларисе настоящее наслаждение интересными мыслями, подзабытой чистотой языка и отсутствием ошибок. Когда пришла мама, уже темнело. Сетка радостно кинулась ей в ноги, стала кататься по полу, поочередно вытягиваясь в струнку и сворачиваясь клубком. Ларису она так никогда не встречала.

– Сеточка моя, кошечка моя сладенькая, давай животик почешу, ай ты моя золотая…

– Мам, давай я тебе ее отдам, она тебя больше любит, – предложила Лариса, понаблюдав за процессом. – У вас с ней взаимная любовь, а у нас сложная дружба.

– Не говори глупостей, в доме должна быть живая душа, а то ты одичаешь совсем. Сворачивай свои дела, будем праздновать! Цветы поставь в вазу, надо было и вазу тебе подарить, у тебя ведь до сих пор нет? Вот салат, тортик и даже шампанское, ты ведь ни за что не позаботишься. Между прочим, мартини, один раз живем. И бутылочка маленькая, не пропадет… О, откуда у тебя это? – Мама заметила магнитолу и розы.

Лариса честно рассказала о новом знакомом, о своих открытиях. Мама была счастлива. На фоне этой долгожданной новости даже Ларисина стрижка не стала поводом для грандиозного скандала.