– А–а! Поняла, о чем вы. Нет, увы, ключа у меня нет. Нас туда никогда не пускали. Мама сказала, чтобы мы туда не смели ходить, а в те времена мамино слово было закон.

– Ага… А может, вы тогда знаете, у кого могут быть ключи?

– Нет.

– Понятно. Значит, вы не в курсе, что там наверху?

– Нет, к сожалению, не имею ни малейшего представления.

– Ну что ж. Тогда все, спасибо.

– Я же объясняю – когда я была ребенком, мамино слово было закон, не то что теперь. А тогда, если мама говорила: «Ешь овощи», ты ела овощи.

Мэгги повесила трубку, чувствуя себя немного лучше. Последний оставшийся в живых обитатель дома не знал, что на чердаке в чемодане спрятан труп. Это хорошая новость. Плохая же новость в том, что если уж им придется перевозить скелет, то сделать это нужно сегодня ночью. Она так горела желанием продать «Гребешок», что поспешила позвонить и вызвать инспектора на завтрашнее утро, а раз уж Бренда взломала дверь, он непременно зайдет туда с проверкой. Так что сейчас ей придется принять решение и молиться, чтобы оно оказалось верным.

Вечером испуганная Мэгги дважды посигналила у дверей Бренды. Подруга вышла, облаченная до самых ушей в черное, в руках она держала одеяло. Забравшись в машину, она сунула Мэгги пару хирургических перчаток:

– На, надевай. – И скорчила рожу: – Где ты раздобыла это розовое пальтишко?

– Новое.

Бренда удивилась: обычно Мэгги одевалась более элегантно, но ничего не сказала. Подъезжая к «Гребешку», Мэгги выключила фары и в темноте припарковала машину. С помощью фонарика Бренды они отыскали путь наверх. На чердаке разложили на полу одеяло, и Бренда попыталась вытянуть вешалку со скелетом, но та застряла.

– Не получается. Придется тебе помогать.

Мэгги закрыла глаза, пошуровала внутри чемодана–шкафа и раздвинула одежду вокруг, чтобы стало просторнее. Бренда дернула вешалку, что–то упало, сткунув о дно чемодана.

– Что это? – спросила Мэгги.

– Не знаю.

Бренда аккуратно уложила скелет на одеяло. Скелет жутковато бряцал костями. Мэгги была на грани обморока. Бренда завернула скелет в одеяло, подняла и закинула на плечо. На улицу Мэгги выскочила первая, открыла заднюю дверцу машины, и Бренда положила ношу на сиденье.

По дороге в «Веставиа» Бренда то и дело оглядывалась и светила фонарем назад – убедиться, что все в порядке. Внезапно луч света лихорадочно зашарил по заднему сиденью.

– Боже! – шепотом завопила Бренда.

– Что? – взвизгнула Мэгги, чуть не пустив машину под откос.

– Тебе это не понравится. У него нет ноги!

– Что?!

– Ноги нет. Мы где–то потеряли ногу!

– Ногу?

– Да. У этой штуки всего одна нога.

– А на полу ты посмотрела?

– Да, везде уже смотрела. Поворачивай. Надо вернуться.

Мэгги заложила крутой вираж, и тут же сзади взвыла сирена, в темноте замерцали синие огни. Бренда перестала дышать.

– Добрый вечер, – сказал полицейский.

– Добрый вечер, – ответила Мэгги с широкой улыбкой. – Что–нибудь не так?

– Мэм, вы в курсе, что только что совершили недозволенный разворот?

– Правда? Ой, простите. Я просто вспомнила, что кое–что забыла, решила вернуться, ну и отвлеклась от дороги.

– Будьте добры ваши права и документы.

– Конечно.

– Вы что–нибудь сегодня пили, мэм?

– Нет, сэр, я никогда не пью за рулем.

Пока полицейский изучал ее права, Мэгги непринужденно сказала:

– И если вам станет любопытно, почему у меня на заднем сиденье лежит скелет в шотландском килте, то у меня есть тому объяснение.

В эту секунду Бренде захотелось выпрыгнуть из машины и дать деру, но она примерзла к сиденью и не могла шевельнуться.

Полицейский поглядел на нее и сказал:

– Что, простите?

– Я говорю, что вам наверняка интересно, почему у меня на заднем сиденье лежит скелет в шотландском килте. Так вот, у меня есть тому объяснение.

– Правда?

– Да. Шотландское общество на прошлой неделе устраивало большое празднование Хэллоуина, а мы с подругой в комитете по оформлению. Сейчас везем скелет назад.

Полицейский направил фонарь на заднее сиденье и увидел череп, торчащий из одеяла.

– Этот парень что, настоящий?

Мэгги засмеялась:

– Ну… Выглядит, конечно, совсем как настоящий, правда? Но нет, он пластмассовый. Один из членов сообщества мануальный терапевт, он каждый год разрешает нам взять свое наглядное пособие для декорации, а тут моя подруга. Бренда, как раз заметила, что мы где–то ногу потеряли, ну я и поторопилась за ней вернуться. Разволновалась из–за скелета, простите уж меня.

– Ладно, на этот раз ограничимся предупреждением, но впредь будьте чуть осторожнее, дамы, договорились?

– Непременно, огромное вам спасибо, офицер. Я с большим уважением отношусь к вашей службе. У вас тяжелая работа, верно?

– Верно, мэм. Нелегкая.

– Еще раз спасибо. И спокойной ночи.

Вообще–то в другой ситуации, останови он машину со скелетом на заднем сиденье, патрульный наверняка что–нибудь заподозрил, но поведанная история была столь нелепа, что не могла оказаться неправдой. И честно говоря, таких красавиц он без особой нужды не штрафовал.

Когда они отъехали на приличное расстояние. Бренда наконец–то снова начала дышать. Она восхищенно смотрела на Мэгги:

– У тебя нервы крепче канатов. Как тебе такое в голову пришло?

– Не знаю, не будем об этом. Что насчет ноги? – спросила Мэгги.

– Да шут с ней, с ногой, можно и завтра поискать. Клянусь, ты достойна «Оскара» за это представление, дорогуша. Мэрил Стрип по сравнению с тобой студентка!

Хоть комплимент ей и понравился, Мэгги знала, что, вероятно, предоставила полицейскому гораздо больше информации, чем того требовалось, но она посмотрела достаточно серий «Копов», чтобы уяснить: если у тебя в машине есть что–либо запрещенное, лучше об этом сказать сразу, прежде чем они сами найдут. Она, конечно, соврала, что скелет пластмассовый, зато в тюрьму они не попали. По крайней мере, пока.

До склада они добрались другой дорогой, на сей раз без приключений. Скелет спрятали за старым комодом.

Высадив Бренду, Мэгги не могла не задуматься. Она, конечно, никоим образом не философ, но сами посудите. В тот самый день, когда она собиралась прыгнуть в реку, выясняется, что дом, который она всю жизнь так любила, продают. Это ли не ирония судьбы? А скелет! Конечно, большой вопрос – кто этот