день. Деньги оставляются на один месяц вперед.
§V
К проведению нижеследующих мероприятий следует приложить все усилия, с учетом местных, в частности, экономических условий:
1) сельская местность должна быть очищена от евреев;
2) евреи должны быть удалены от всех видов торговли, особенно из торговли сельскохозяйственными продуктами и продовольствием;
3) евреям должно быть запрещено проживание в местностях, имеющих экономическое, военное или идеологическое значение, а также в курортных местностях;
4) насколько возможно, евреи должны быть сконцентрированы в городах или в районах больших городов, население которых и прежде было преимущественно еврейским. В них должны быть созданы гетто, и евреям должно быть запрещено покидать эти гетто;
5) в гетто евреи должны получать лишь столько продуктов, сколько может им выделить остальное население, но не более, чем необходимо для поддержания их существования. Это касается и распределения всех остальных предметов первой необходимости;
6) жители гетто будут улаживать свои внутренние дела при помощи собственных органов управления, которые будут находиться под наблюдением гебитскомиссара, или штадтскомиссара, или лица, им назначенного. Для поддержания внутреннего порядка может быть создана еврейская полиция. Евреи- полицейские могут быть вооружены самое большее резиновыми дубинками или палками и в качестве знака отличия должны носить на правом рукаве повязку с желтой еврейской звездой;
7) полная изоляция гетто должна обеспечиваться вспомогательной полицией, набранной из местного населения;
8) всякий желающий пройти на территорию гетто должен предварительно получить разрешение гебитскомиссара;
9) евреи, годные к работе, будут по мере надобности привлекаться к принудительным работам. Экономические интересы представителей местного населения, которые достойны одобрения, не должны терпеть ущерба от использования еврейского принудительного труда. Принудительные работы могут выполнять бригады, работающие вне гетто или внутри гетто, или отдельные евреи там, где гетто еще не создано (например, в мастерской, принадлежащей еврею);
10) оплата труда не должна соответствовать выработке, но лишь поддерживать существование работника и нетрудоспособных членов его семьи, с учетом и других средств, имеющихся в его распоряжении;
11) частные предприятия и лица, использующие принудительный труд, будут платить соответствующую сумму в кассу гебитскомиссариата, которая, в свою очередь, будет выдавать оплату принудительно работающим. Будут изданы специальные распоряжения относительно учета этих денежных средств.
§VI
Генерал-комиссары будут решать, проводить ли меры, указанные в параграфе V, одновременно для всех областей или следует возложить их введение на каждого гебитскомиссара в отдельности. Генерал-комиссары уполномочиваются также давать более подробные инструкции в рамках этих директив или поручать это своим гебитскомиссарам.
«Начальникам особых отделов частей и соединений Западного, Юго-Западного и Резервного фронтов.
Срочно.
Секретно.
При проведении проверки командиров и красноармейцев, выходящих из окружения, обращать внимание на возможно имевшие место контакты со спецгруппами НКВД и НКГБ. В случае упоминания во время допросов следующих имен: Истомин, Таривердиев, Окунев, Дымов, Зельц и позывных „Фермер“, „Бродяга“, „Арт“, „Тотен“, „Рысь“ — военнослужащих изолировать и незамедлительно сообщить в Главное управление Госбезопасности старшему майору Судоплатову. В случае ухудшения обстановки обеспечить первоочередную эвакуацию фигурантов.
12 августа 1941 года. Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Меркулов». * * * Минск.
12 августа 1941 года. 13.37
— Ба, Вернер! Ты ли это?
Высокий сухопарый гауптман с усталым лицом, испещренным поджившими царапинами, оторвал взгляд он кружки с пивом и посмотрел на подошедшего.
— Вернер, ты что, старик, не узнаешь меня?
— Отчего же, узнаю. Присаживайся, Фриц. Или лучше сказать «герр майор»?
— Да ладно тебе… — отмахнулся новичок. — Помнится, раньше ты таким букой не был, Вернер, — и весельчак поманил кельнера.
— Тут только светлое, Фриц, — предупредил гауптман. — Неплохое, надо признать. Ты давно из Европы, Фриц?
— Нет, только что прилетел, — машинально ответил майор, изучая меню. — Что? А как ты узнал?
— Все просто, Фриц, — такие довольные веселые лица тут либо у тех, кто отсюда уезжает, либо у людей, большевиков ближе сотни километров не видевших.
— Что за декаданс, старый друг? Насколько я знаю, мы бьем иванов по всему фронту!
— Да, так говорят. Но, Фриц, как ты думаешь, почему я сижу здесь, в Минске, а не в Ельне, где был все три проклятые недели до этого? — гауптман старался говорить тихо, отчего его голос был похож на шипение разъяренной змеи.
— И почему же? — майор уже не улыбался. — Почему же, Вернер?
— Да потому, что русские нас оттуда выбили. Понимаешь, Фриц? А от моей роты осталось четырнадцать человек. Четырнадцать! Вначале все было весело, — Вернер перевел дыхание и отхлебнул из кружки. — Иваны как идиоты лезли напролом, а мы «охотились на уток». Ни разу они не поднимали в атаку больше батальона или двух. Если бы не их проклятая артиллерия… Ты не поверишь, Фриц, каждые два часа — обстрел. Мы уже начали радоваться атакам — тогда русские не стреляли… А потом все изменилось: сперва у нас в тылу стали появляться мелкие группы — пять, максимум десять человек. Больше мы по крайней мере не видели ни разу. Они не штурмовали наши окопы… О, нет! Они работали «камешком в ботинке»… Травили лошадей, убивали конюхов и водителей. Ну и офицеров… — гауптман потер иссеченную щеку. — Парни из «Райха» начали на них охоту… А они — на нас. Один эсэсовский лейтенант мне рассказал, что это — люди из ГПУ, или как там сейчас называется их тайная полиция? Фанатики. Эсэсманам ни разу не удалось взять никого из них в плен. Только тяжелораненых… — Он снова отхлебнул, а погрустневший майор спросил, воспользовавшись паузой:
— А что у вас с охранением? Как им удавалось просачиваться? Ведь посты, дозоры…
— Я тебе вот что скажу, Фриц, — голос гауптмана стал громче. — Если размазать дивизию на двадцать пять километров и не привозить ей снарядов — никакие дозоры не помогут, когда на нее три раза в день по два десятка танков прут! А на каждое орудие дают тоже по два десятка снарядов, но один раз! У меня солдаты горячей еды по три дня не видели, «железные»[19]
