сказках. Придется самому собрать ее вещи и выставить силой из дома.
Дрожа от еле сдерживаемой ярости, Кен ворвался в дом, бросил ключи на столик в гостиной. Краем глаза он заметил там же вторую связку ключей. На первом этаже жены не оказалось. Кен взлетел на второй, но и там было пусто и тихо. Он заглянул в шкаф и не нашел там женских вещей. Ушла? Он вспомнил о второй связке ключей в гостиной. Значит, все-таки ушла.
Кен чувствовал себя так, будто на полном бегу врезался в бетонную стену. Кулаки его бессильно разжались. Куда же она направилась? К Шону? От этой мысли ярость вновь вспенилась в нем, готовая перелиться через край. Их счастье, что успели уйти, не то он не сдержался бы и свернул челюсть двуличному мерзавцу! Сегодня же нужно зайти к адвокату и обсудить с ним развод, чтобы вернуть себе свободу и обрести душевное равновесие.
Как жаль, что не удастся избежать встречи с так называемым другом. Общий бизнес, черт бы его побрал! Теперь между ними возможны только чисто деловые отношения. Кен заранее мог сказать, что обоим будет не по себе. Такая дружба разрушилась из-за женщины! Никто не мог этого предугадать.
Кен вспомнил о «тойоте», стоящей перед домом. Почему жена не взяла машину? Она ведь оформлена на ее имя, и юридически Милли имеет на нее все права. Это какое-то изощренное издевательство, вечное напоминание о неверной супруге. Он же не сможет ее продать без ведома владелицы и вынужден будет ею любоваться ежедневно. Лучше бы Милли забрала машину себе.
Кен позвонил в офис, сообщил, что находится дома. Секретарша передала ему просьбу Лидии. Среди рабочих шумов офиса он различил голос Шона и в ярости повесил трубку. Потом снова схватил ее и набрал номер сестры. Та была дома и сразу подошла к телефону. Не успел Кен толком поздороваться, как она высыпала на него ворох новостей.
Он с удивлением узнал, что Милли поселилась у Лидии, а не у Шона. Это немного умерило его злость. Но дальнейшее вновь привело его в бешенство. Он услышал, что Милли согласна на развод, просит его поторопиться, так как намерена покинуть Оквуд.
Так она еще и опередила его с решением о разводе! Теперь ей может взбрести в голову, что Кен сомневается, как с ней поступить. Нужно выбить почву у него из-под ног. Он сейчас же едет к адвокату. Прихватив свой экземпляр брачного контракта, Кен направился к машине. По пути он, не сдержавшись, пнул ногой колесо «тойоты». За это он тут же отругал себя и назвал мальчишкой.
В адвокатской конторе Кен нашел полное понимание и поддержку. Стареющий и лысеющий ловелас, недавно переживший третий в своей жизни развод, готов был посочувствовать собрату по несчастью и оказать необходимую юридическую помощь. Адвоката просто восхитила предусмотрительность Кена, заключившего столь выгодный для себя брачный договор. Он даже потер ладони, предвкушая легкую победу над очередной злобной и мстительной представительницей прекрасного, но крайне скандального пола.
Почему-то его энтузиазм не вызвал должной реакции у клиента. Кен очень хмуро выслушал юриста и попросил его поторопиться с оформлением документов, так как жена планировала уехать из города в ближайшее время. Но трудности только подстегнули рвение адвоката, поскольку срочность порученного дела существенно влияла на размер гонорара. Пожав друг другу руки, мужчины расстались.
Кен решил вернуться в офис и прежде всего очертить новые границы во взаимоотношениях с Огилви. На работе придется держаться в рамках приличия, но Боже упаси бывшего друга переступить черту и посметь хотя бы заикнуться об их былых взаимоотношениях. В таком случае Кен не ручался за себя. Обида не желала проходить, она выжигала внутренности, сводила с ума, мешала здраво смотреть на вещи.
Выходя на улицу, Кен столкнулся с Элен. Увидев друга детства, она сразу же повисла на его руке. Не надо было задавать вопросов, зачем Кен приходил в контору. Этот адвокат занимался исключительно бракоразводными делами.
Кен тоже понял, что Элен догадалась о цели его визита к юристу, поэтому не стал кружить вокруг да около и сообщил, что разводится с Милли. Если бы не природные актерские данные, Элен не смогла бы сдержать радости при этом известии. Но она прекрасно владела собой, поэтому выразила свое сочувствие и выглядела при этом такой искренней, что Кен ей поверил. На самом же деле в душе Элен ликовала. Желанная цель становилась все ближе. Она ведь и сама намеревалась обратиться в контору за советом опытного юриста. Ей хотелось заранее уточнить, на что она может рассчитывать, если решит расстаться с Джейком. Разумеется, он ни о чем таком не подозревал. Да и зачем ему быть в курсе? Если все пойдет, как она наметила, то он и так все узнает в нужный момент. А пока ни к чему усложнять свою семейную жизнь.
Элен проводила Кена до машины и еще раз на прощание сочувственно сжала его руку. Он поблагодарил ее за участие и поспешил откланяться. Мысленно он уже был на работе. Может быть, поэтому не задался вопросом, а зачем ей-то понадобился адвокат?
Едва Кен вернулся в офис, секретарша соединила его с Бостоном. В трубке раздался хрипловатый голос бывшего шефа. Он поинтересовался, как идут дела у Кена, и напомнил ему об обещании консультировать фирму в случае необходимости. Именно сейчас и возникла такая необходимость. Кен согласился приехать дня на четыре и пообещал вылететь завтра же.
Попрощавшись, Кен повесил трубку и сообщил, что улетает на несколько дней. Ответственность за деятельность фирмы он возложил на Огилви. Шон согласно кивнул, и вопрос был решен.
Вечером, беседуя с Милли, Лидия так и не поняла, что перестаралась и ускорила развод супругов. Ей казалось, что она передала именно то, что просила сказать Милли. Милли же в ее состоянии тоже было не до таких тонкостей. Она чувствовала себя утомленной и хотела лишь одного — пораньше лечь спать.
Но прежде попросила разрешения позвонить отцу. На этот раз к телефону подошел он сам, его голос звучал слабее, чем обычно. Милли даже пришлось несколько раз переспрашивать, что он сказал. Она порадовала отца известием, что на днях навестит его. Еще она сообщила номер телефона Лидии, объяснив, что временно гостит у нее. Ей не хотелось расстраивать отца заранее и сообщать неприятные новости по телефону. Вот когда приедет домой, тогда и скажет ему о разводе. Ей оставалось отработать только три дня. С этим она как-нибудь справится. Труднее будет дожидаться известий от Кена.
— Как думаешь, Лидия, сколько времени нужно, чтобы подготовить необходимые для развода документы? — спросила Милли, прикидывая в уме, когда она сможет уехать из Оквуда. — Недели хватит?
Она с надеждой посмотрела на Лидию, но та не могла сказать ничего определенного, поскольку никогда не сталкивалась с подобной проблемой. Но ей приходилось слышать, что такие дела бывают весьма затяжными. Милли решила, что, если документы не прибудут в течение недели, она уедет к отцу. По телефону ей показалось, что он нездоров, но скрывает это. Ничего, через несколько дней все выяснится. Она будет ухаживать за ним, сколько сможет.
Лучше бы, конечно, оставить его в надежных руках. Как она раньше не додумалась до этого. Нужно сосватать ему в жены Ма. Правда, они знакомы уже сто лет… Но если взяться за дело с умом, то может и получиться…
Лидия, на плече которой едва не задремала Милли, проводила ее в гостевую спальню и, качая головой, накрыла одеялом.
Следующие три дня для Милли слились в одно монотонное пятно. Природная совестливость не позволила ей оставить дела незаконченными, поэтому в четверг она слегка задержалась, а потом обошла всех, с кем успела сдружиться, и попрощалась. Все сожалели об ее уходе и желали ей счастья.
После увольнения она слонялась по дому Лидии, приставая к той с просьбой занять ее какой-нибудь работой. Лидия сжалилась и поручила добровольной помощнице покрасить беседку в саду. Там в полном одиночестве Милли могла без помех предаваться своим мыслям. И чем больше она размышляла, тем отчетливее понимала, что ей не стоило и мечтать о таком мужчине, как Кеннет Джордан.
Он изначально был предназначен не ей. Разве она не знала этого? Так зачем же теперь роптать на судьбу? Она заблуждалась относительно своих способностей и возможностей, но пора взяться за ум и прозреть. Аутотренинг помог, и Милли явно полегчало.
Кену же не помогало ни сознание своей правоты, ни весьма плотный график работы в Бостоне. Все четыре дня пребывания в этом большом городе он был слишком занят, чтобы переживать из-за личных
