От Михаль у Давида не было детей, поэтому право наследования по женской линии перешло к детям другой жены Давида, Маахе, дочери царя Гешура, сыну Авессалому и дочери Тамар (Фамарь). Случай Амнона и Тамар (Амнон обесчестил Тамар) был, вероятно, попыткой завладеть наследницей. Попытка провалилась, поскольку Тамар сбежала к брату Авессалому, который, согласно Иосифу, женился на ней. Амнон был старшим сыном Давида и, значит, являлся первым претендентом на трон. Авессалом убил Амнона и, выждав какое-то время, начал военные действия против своего отца Давида. Дочь Авессалома и Тамар, Мааха, стала наследницей, поскольку являлась дочерью наследницы. Мааха стала женой Ровоама, «и любил Ровоам Мааху, дочь Авессалома, более всех жен и наложниц своих»; матерью Ровоама была женщина не царского рода. Ровоам был царем Иудейского царства. После Ровоама правил его сын Авия (Авиям), который царствовал три года, а «матерью его была Мааха, дочь Авессалома». После Авии на трон взошел его сын Аса, который правил сорок один год, и «матерью его была Мааха, дочь Авессалома». У Авии и Асы могла быть одна мать только в том случае, если Авия был женат на своей матери.
Стоит уделить внимание положению Авишаг (Ависага Сунамитянка) в связи с Давидом, Соломоном и Адонием. Чрезвычайная озабоченность при выборе жены для формального брака с Давидом, горячее стремление Адония жениться на Авишаг после смерти Давида и последовавшее за этим убийство Адония по приказу Соломона указывают на то, что Авишаг была царицей- наследницей, брак с которой позволил бы ее мужу претендовать на трон. Еще при жизни Давида Адоний «возгордившись говорил: я буду царем» (3 Цар., 1: 5).
В династии римских императоров Юлиев-Клавдиев наследование определялось по женской линии и, соответственно, заключались браки между кровными родственниками. Рассмотрим несколько интересных фактов, связанных с генеалогией Мессалины.
Мужья Юлии и ее дочери Атии были незнатного происхождения, однако сын Атии стал императором (Октавиан Август), а дочь Октавия, возможно считавшаяся наследницей, стала причиной того, что ее муж, Антоний, предпринял попытку захватить трон. В системе наследования по женской линии у Антония было преимущественное право на трон как у мужа наследницы. Мессалина, похоже, тоже считала себя наследницей, поскольку, официально находясь в браке с Клавдием, при свидетелях выходит замуж за Силия. Очевидно, Клавдий хорошо понимал, к чему приведет ее поступок, когда спросил: «Силий римский император, а я частное лицо?» Мессалина была убита. Наследницей стала ее дочь Октавия. Объявленный наследником Клавдия его сын Бриттаник не смог воспользоваться своим правом, уступив трон Нерону.
Приложение 3
СКАРАБЕИ
Среди множества амулетов и украшений, которые носили древние египтяне династического периода, самыми важными были скарабеи. Эти небольшие предметы делали из камня или покрытой глазурью глины в форме жука-скарабея (отсюда пошло современное название этих амулетов и украшений – скарабеи). Жуки-скарабеи стали священными в до-династический период; хорошо сохранившиеся жуки были найдены в древнейших могилах. Скарабей – это навозный жук; он откладывает яйца в шарик из навоза и, вырыв норку в земле, закатывает шарик задними ногами в норку. Этих жуков можно увидеть в любой части Верхнего Египта на освещенной солнцем земле, по которой прошли животные. Кроме того, эти жуки откладывают яйца в мертвых жуков, и, возможно, по этой причине скарабей стал для древних египтян символом воскрешения – из мертвого жука появлялись жуки-детеныши.
Жук по-египетски «хепри» («хепер»), и бога, взявшего имя и образ жука, зовут Хепри. Кроме того, хепри означает «ставший», «возникший (сам по себе)». В египетской теологии Хепри возник из самого себя и, значит, мог давать жизнь другим. «Он могущественный Единый образ Хепри, родившийся через Хепри, повелитель образа Хепри; когда он появился, ничего не существовало, кроме него. Он сиял над землей с незапамятных времен; он владыка света и сияния… Когда этот священный бог создал себя, небеса и земля были сотворены его сердцем…» Как жук катит перед собой навозный шарик, так бог Хепри катит перед собой солнечный диск.
Появившись во времена I династии, скарабеи получают широкое распространение в династический период и исчезают при Птолемеях. Форма и спинка скарабея в точности соответствовали настоящему жуку, а на плоском гладком «брюшке» вырезалось имя или магическая формула. На самых ранних скарабеях только царские имена; они, возможно, использовались, во-первых, для защиты владельца силой божественного имени и, во-вторых, чтобы показать занимаемое положение. В период Среднего царства (3000–2780 до н. э.) скарабеи часто украшались рисунком в виде переплетающихся спиралей и красивыми узорами. Во времена Нового царства (1590–1370 до н. э.) на скарабеях вырезали имена богов и богинь или их изображения.
Поначалу скарабеев делали из камня – стеатита или сланца, – покрытого голубой или зеленой глазурью. Во времена Среднего царства в качестве материала стали использовать сердолик и аметист. Дешевые скарабеи делали из обожженной глины, покрытой глазурью.
Скарабеи, предназначенные для усопших, делались иначе, чем для живых. Для усопших делали копию настоящего жука с лапками. Начиная с последнего периода Нового царства стали делать больших скарабеев с крыльями, которых клали на грудь мумии в знак веры в вечную жизнь. Кроме того, для умерших делали больших скарабеев из темных пород камней, в основном из базальта. На них вырезали текст 30-й, «сердечной» главы Книги мертвых.
Скарабеи были настолько популярны в соседних с Египтом странах, что там изготавливали копии египетских жуков. Самыми интересными являются скарабеи, сделанные в Палестине гиксосами до вторжения в Египет. Их легко отличить от египетских: иероглифы явно скопированы людьми, не умевшими их читать; на спинках нет надкрыльев. Во времена XXVI династии греки из Навкратиса наладили торговлю скарабеями с жителями Эгейского бассейна.
Приложение 4
НОВЫЙ ГОД БОГА
Три часа утра. В середине сентября в Верхнем Египте еще звездная ночь. В этот час деревня обычно спит, но в эту ночь все на ногах; узкие улочки заполняет мягкий шелест босых ног, движущихся к Нилу. С одной стороны река вздувшаяся, с другой широкий поток воды уже начал движение к краю пустыни. Ветреной ночью плеск волн доносится со всех сторон, но сегодня нет ветра и в тишине слышен только шелест босых ног и приглушенный шум голосов.
В древности по всему Египту в ночь разлива Нила звучали молитвы и слова благодарности великому богу, правителю реки, Осирису. В наши дни этот древний обычай сохранился только в этой коптской деревне, и сегодняшней ночью здесь, как и раньше, звучат благодарственные молитвы. В больших городах в Новый год царит веселье. По улицам идут праздничные процессии, шумные и неинтересные, с налетом вульгарности, характерной для Востока. В этой деревне, стоящей вдали от большого города, праздник проходит спокойно и благочестиво. Жители молятся не только древнему правителю реки Осирису, но и Христу, и, как в древности, они молятся за своих детей и свои дома.
Есть четыре места на берегу реки, куда женщины приходят каждый день, чтобы наполнить водой сосуды и напоить животных. Именно в эти четыре места направляются сейчас жители деревни, чтобы встретить там Новый год бога.
В лунном свете мерцает бледно-серая река; сверкающий в небе Сириус испускает тонкий луч света, проникающий в толщу воды. На горизонте появляется полоска света, она постепенно становится шире. Небо светлеет, но на нем еще выделяется тонкий лунный серп, который, словно серебряная струна, висит над пальмами, стройные силуэты которых выделяются на фоне неба.
Гладь воды словно матовое серебро. Темные силуэты пальм на фоне неба. Едва различим противоположный берег. Тихо несет свои воды река. Ни ветерка. Ветви пальм, чувствительные к малейшему дуновению ветерка, неподвижны. Природа словно отдыхает в эту священную ночь.
Женщины входят в воду и встают на колени. Они делают девять глотков воды, омывают лицо и руки и целиком окунаются в воду. Вот мать с плачущим ребенком на руках. Она входит в воду и, девять раз зачерпнув ладонью воду, нежно поливает головку ребенка. Холодная вода остужает разгоряченное лицо малыша, и он перестает плакать. Две женщины с мальчиком поспешно сбегают с крутого берега. Они входят в воду; мальчик садится на корточки, погрузившись по шею в воду, а мать девять раз зачерпывает
