женился на царице. То, что у Антония в Риме была жена, не имело значения для египтян; царица была великой супругой, а ее муж был царем. От Антония Клеопатра родила двоих детей, мальчика (Александр Гелиос) и девочку (Клеопатра Селена). После самоубийства Антония Октавиан был готов жениться на Клеопатре, но эта мудрая женщина предпочла смерть жизни с Октавианом. Историки, воспитанные на обычаях происхождения и единобрачия, вдобавок смотревшие на женщин как на имущество их мужчин, совершенно не разобрались в ситуации и полностью исказили ее. Действия Октавина после смерти Клеопатры показывают, что это был за человек. По римским законам Цезарион, сын Юлия Цезаря и Клеопарты, являлся законным наследником; по египетским законам наследницей была девочка, которая должна была выйти замуж за одного из своих братьев, который становился царем по праву брака. Октавиан подкупил опекуна Цезариона, чтобы тот привез к нему сына Клеопатры и Цезаря. Вскоре юноша был убит. Избавившись от законного наследника, Октавиан обратил свое внимание на детей Клеопатры и Антония. Опекун маленького Александра оказался таким же продажным, как опекун Цезариона, и Александр разделил судьбу старшего брата. Поскольку по римским законам девочка не являлась наследницей, в Риме Октавиану не грозила опасность со стороны дочери Клеопатры, но, чтобы обезопасить себя в Египте, он выслал девочку из ее собственной страны, выдав замуж за царька[78].

Октавиан был чрезвычайно коварным человеком.

Скорее всего, женщины занимали высокое положение благодаря экономической независимости. Они свободно передвигались, за исключением, конечно, военного времени, и недаром один из фараонов в своем победном гимне хвастается, что не только победил врагов, но и «женщина Египта без боязни (может идти) в то место, куда она хочет, без того, чтобы посягали чужеземцы или кто-либо в пути». В мирное время жена сопровождает мужа во всех поездках, связанных с проверкой имеющейся собственности, следит за работой мастеров, присутствует при регистрации скота, наблюдает за полевыми работами. В период правления XVIII династии считалось естественным, что мужчины и женщины вместе сидели за столом. Гостей, сидевших на стульях, обслуживали молодые девушки: подавали еду, вешали на шеи гирлянды душистых цветов, смазывали ароматическими мазями. Когда гостями были только женщины, то атмосфера была более свободной. Женщины сидели на полу и разговаривали со служанками. Муж часто брал с собой на охоту жену и детей. На фреске, хранящейся в Британском музее, изображен мужчина, убивший на болоте дикую утку, с женой, маленькой дочерью и любимым котом. Следует отметить, что в сценах, где присутствуют оба родителя, обычно изображена дочь, а не сын.

Женщины, с Исидой[79] в качестве образца, пользовались большим уважением.

Даже в поздние времена, когда на Египет стали оказывать влияние чужеземные идеи, мужчины не переставали восхищаться женщинами. До нас дошла удивительная надпись, в которой мужчина, описывая свою возлюбленную, говорит, что она была приятной собеседницей, давала хорошие советы всем, кто обращался к ней, вела себя как настоящая богиня; с ее прекрасных губ никогда не срывались злые слова; она всегда всех только хвалила и всеми была любима.

Египетские женщины были не только «владычицами дома», но при желании могли получить образование. Среди женщин были жрицы, танцовщицы, плакальщицы, акушерки. Женщины могли получить профессию врача[80].

Царские жрицы с юного возраста обучались ритуальным танцам и песням. Акушерки, по всей видимости, пользовались уважением, поскольку, согласно легенде, богиня обучила их этой профессии. Скорее всего, они были неквалифицированными акушерками, если судить по высокому проценту женской и детской смертности. С юного возраста девочки присутствовали на похоронах в качестве профессиональных плакальщиц. Плакальщиц, женщин и девочек, изображали с воздетыми вверх руками и с раскрытыми в крике ртами. Танцам девочек обучали с таких малых лет, что изображали нагими, в отличие от учениц плакальщиц, которые всегда изображались в одежде. Нет никаких свидетельств, позволяющих судить об обучении танцам мужчин, участие которых было необходимо в религиозных церемониях и похоронном ритуале в качестве танцоров и акробатов. Девушки выполняли акробатические этюды сами и вместе с мужчинами.

Во всех богатых домах были женщины-служанки, у которых были те же обязанности, что у слуг, работающих в больших домах в любой стране мира. В домах, где хозяева могли себе позволить только одного слугу, это всегда была женщина, которая выполняла всю работу по дому; как правило, она была рабыней.

Образованию придавалось огромное значение, особенно это касалось мальчиков. В четырехлетнем возрасте мальчиков отправляли в закрытые школы. Питание было не предусмотрено, и каждый день матери приносили еду для своих маленьких сыновей. Мальчиков обучали чтению, письму и арифметике. Мальчиков готовили для дальнейшей работы чиновниками, писцами, художниками, поэтому предпринимались огромные усилия, чтобы заставить учеников прилежно относиться к учебе. Дисциплина в школах была суровой, не обходилось без телесных наказаний. «Ухо мальчика на спине его», – говорится в одной древней египетской рукописи. Отцы старались, чтобы их сыновья получили профессию, традиционную для данной семьи, и продолжили их дело. Однако действовали без принуждения, и мальчик мог выбрать профессию себе по душе, но, как правило, сыновья следовали по стопам отцов. Свою профессию передавали детям жрецы, музыканты, ремесленники.

Большое внимание уделялось отработке хорошего почерка и стиля письма, поскольку писцу приходилось писать много писем, в которых стиль имел больше значения, чем содержание. Писец писал ходатайства за неграмотных людей, и если они были изложены красивым слогом, то на человека, которому адресовались эти ходатайства, большее влияние оказывал стиль изложенного, чем изложенная просьба. Документ, известный под названием «Повесть о красноречивом крестьянине», является примером ходатайств, в которых проситель переходит от грубой лести к тихим угрозам.