разграбления Калькутты и трагедии «черной ямы» человечный купец-армянин Ходжа Петрус Арафон тайно снабжал британских беглецов, спасавшихся на судах по реке Фульте от прибывающей из Мадраса армии возмездия под командованием адмирала Уотсона и полковника Клайва в январе 1757 года.

С 1760 года и далее индийское производство оружия было в основном в руках армян. Выдающимися специалистами по производству оружия были Шах Назар Хан, работавший у Ахмада Шах Дуррани в Лахоре, и его соотечественник Гурген Хан, армянский министр и главнокомандующий при набобе Мир Кассеме в Бенгалии (1760–1763 гг.). В Дакке армяне стали первооткрывателями торговли джутом. Они были многочисленны и очень влиятельны в Бомбее. Стоит обратить внимание на то, что первый армянский журнал в мире, «Аздарар», появился в Мадрасе в 1794–1796 гг. Его редактором и издателем был викарий Арафон Шумавон. Эдуард Рафаэл, римский католик, армянин, был одним из основателей «Карнатик Банка», первого акционерного банка в Мадрасе, открывшего свои двери 1 июня 1788 года. Любопытно отметить, что сын Эдуарда Рафаэла, Александр, впоследствии был избран в палату общин в качестве тори-католика. Он был шерифом Лондона в 1829 году и первым армянином, ставшим членом британского парламента.

Подобно урартам, армяне, населяющие одну из самых живописных стран на свете, обладают сильнейшим эстетическим чутьем. На протяжении веков их искусство и архитектура сочетают в себе красоту и полезность. Домашняя керамика и ткани почти неизменно отличаются замечательной декоративностью. Нынешний гость Армении, намереваясь поближе познакомиться с современным состоянием ее науки, промышленности, сельского хозяйства и образования, не может проехать и мили без того, чтобы не увидеть среди пейзажа прекрасной церкви, руин крепости или древнего моста. Современные общественные здания Еревана и других городов несут на себе сильный отпечаток древних армянских традиций – об этом свидетельствует великолепная каменная кладка из разноцветного туфа, серого, лилового, розового и даже оранжевого. Жилые кварталы пестрят зданиями, чьи резные каменные фризы напоминают классические барельефы храма в Гарни или церкви Ахтамара.

Архитектура и искусство дохристианской Армении уже обсуждались в предыдущих главах попутно с историческими периодами, их породившими. В настоящей главе мы кратко сосредоточимся на богатом наследии средневековой христианской Армении. Эта область стала хорошо известна в англоязычном мире, во-первых, благодаря будящим воображение и мысль работам венского историка искусства Иозефа Стржиговского, а позднее благодаря трудам профессора Сирарпии Дер Нерсесян, автора замечательной монографии об Ахтамаре, а также исследованиям эдинбургских ученых Дэвида и Тамары Тэлбот Райс и профессора Джона Карсуэлла, представившего обстоятельный обзор армянских церквей в Новой Джульфе близ Исфахана. Нам также посчастливилось познакомиться с результатами нескольких экспедиций, предпринятых парижским архитектором и инженером Эдуардом Утуджяном, надзиравшим за реставрацией патриаршего собора в Эчмиадзине и впоследствии опубликовавшим неоценимый по богатству материала иллюстрированный путеводитель по историческим памятникам Армении.

Грубо говоря, армянские церкви можно разбить на две категории: с куполами и без куполов. Когда святой Григорий Просветитель предпринял обращение языческой Армении в христианство, он увидел там два типа религиозных зданий: эллинский храм с двускатной (щипцовой) или крутой килевидной крышей и зороастрийский храм огнепоклонников, построенный в виде башни с куполом. Великолепным примером эллинского храма является святилище в Гарни, единственный подобный памятник архитектуры, дошедший до наших дней в относительной сохранности. (Он был разрушен землетрясением в XVII веке.) Образцом похожего храма урартских времен со щипцовой крышей было святилище в Муцацире, разрушенное Саргоном.

Эллинский храм породил христианские базилики. Хотя храм прост по планировке и дизайну, иногда просто напоминает сарай, он имеет очень богатые возможности и может быть преобразован пристройкой боковых приделов, перекрытых изящными арками колоннад, резными деревянными потолками или многоцветными мозаиками в красивейшую базилику.

В нескольких исторических источниках имеются ссылки на то, что святой Григорий и его ученики приспосабливали под христианские храмы языческие святилища, и нет сомнений, что какое-то их количество было перестроено в базилики. Некоторые из кавказских базилик в первоначальном виде были открыты с боков, их внешние стены были построены над колоннадами, как это встречается в Италии. Но такие постройки не годятся для суровых армянских зим, и от них отказались в пользу прочных сплошных стен, в которых, впрочем, часто делались многочисленные проемы и боковые входы.

Сирарпия Дер Нерсесян полагает, что «сводчатая базилика, без купола, была для Армении чуждым типом и исчезла, как только сошло на нет греческое и сирийское влияние». Ссылка на Сирию в данном случае очень разумна в свете многочисленных связей, соединявших сирийское и армянское христианство на ранних этапах его становления. Сирия подсказывает нам существенные разгадки, полезные для изучения таких ранних шедевров армянской архитектуры, как Ерерукская базилика, расположенная в четырех километрах от древнего царского города Ани. Ерерук изначально был языческим святилищем, построенным в I или II веке, а затем, в V или VI веке, преобразованным в христианскую базилику. Это грандиозный храм, который даже в нынешнем разрушенном состоянии поражает изысканностью своих декоративных мотивов и техническим мастерством тонкой работы по камню. Связь с классическим миром прослеживается в дверных проходах, обрамленных коринфскими колоннами и завершенных изящными арками с элегантными фронтонами. Ерерук является истинным двойником таких шедевров сирийской архитектуры, как учетверенная базилика, построенная между 476-м и 490 годами в честь святого Симеона Столпника императором Зеноном. Об этом памятнике Жюль Лерой писал: «Своим тройным порталом, увенчанным треугольными фронтонами, вздымающимися над каннелюрами колонн, стеной у южного входа, пронзенной четырьмя окнами, обрамленными завитками молдингов, с полукруглыми апсидами и большими округлыми арками восьмиугольника – со всеми этими деталями Св. Симеон несет в себе зерно романского искусства. Поистине, не будь этот храм в столь отдаленных краях, можно было бы вообразить, что крестоносцы находили в нем вдохновение для создания своих романских базилик, стоящих на великих путях паломников к Риму, Иерусалиму и св. Иакову Компостелльскому».

(Имеется в виду Сантьяго-де-Компостелла – гробница небесного покровителя христиан Испании, св. апостола Иакова, на севере Пиренейского полуострова, одно из излюбленных мест паломничества.)

Ерерук продолжает впечатлять, несмотря на свое разрушенное состояние. Бочкообразные своды нефа и боковых приделов усилены выступающими арками, образующими ребра. В западном конце две башни обрамляют портик (нартекс). Эта черта, редкая в зодчестве Армении, как и верхний ряд окон, освещающих хоры, подтверждает его связи с сирийской архитектурой. Ерерук знаменовал собою высшую точку в создании армянских церквей базиликального типа, хотя в соседней Грузии такой тип постройки приобрел большую популярность. Так, очаровательная церковь Паркала в Тао-Кларджети представляет собой явную базилику и датируется временем высшей мощи Багратидов – IX и Х веками. И в Армении и в Грузии большое число ранних базилик было позже дополнено одним или несколькими куполами, согласно преобладавшей позднее архитектурной моде.

В VI и VII веках армяне и их грузинские соседи увлеклись созданием церквей с центральным куполом, что требовало решить проблему возведения купола или башни на сводчатой крыше. Некоторые ученые склонны отдать армянам честь изобретения таких архитектурных приемов, как тромп («восьмерик на четверике») и парусный свод. Тромп – это небольшой свод, представляющий собой половину усеченного конуса, помещенный в месте стыка стен или арок. Он позволяет перевести подкупольный квадрат в восьми-или шестигранник, на котором устанавливается основание купола. То есть тромп дает возможность возвести купол над квадратным центральным пространством крыши здания, причем напряжение приходится на внешние стены. При возведении парусного свода купол покоится на четырех угловых столбах (контрфорсах). Следует, однако, вспомнить, что вавилоняне уже применяли эллиптические своды примерно в 1500 году. Парфяне также умели перекрывать помещения особым сводом, прямым предшественником позднейших сасанидских куполов на тромпах, которые применялись при возведении храмов огнепоклонников и других важных зданий. Дворец Ардашира Папакана, основателя Сасанидской династии, построенный около 225 года в Фирузабаде, уже имеет тромповый свод, выполненный из грубых булыжников и цемента. А вот в чем армяне превзошли всех, так это в переводе неуклюжих строений, сделанных из недолговечных глиняных кирпичей, в каменные сооружения из идеально отесанных, прочных, умно подогнанных строительных