сельскохозяйственных инструментов. Среди них были трезубые вилы, железные лемехи для плугов, мотыги и кирки. Тяжелый урартский плуг с железными лемехами тянула упряжка из двух или четырех быков, которой управляли трое мужчин. Найденные на месте урартских городов и селений каменные ступки и пестики, зернотерки и жернова самых разных размеров свидетельствуют о том, что население было хорошо обеспечено хлебом.

Решив многие из сельскохозяйственных проблем, урарты обратили внимание на планирование городов и развитие их структуры. Их знания и умения в этих вопросах стали особенно очевидны после раскопок Рассама, а затем Белка и Леман-Хаупта в Топрак-Кале, хотя это место вскоре очень пострадало от действий кладоискателей и археологов-любителей. Поэтому представляют такой интерес точные замеренные планы урартских крепостей в Турецкой Армении, выполненные и опубликованные Берни и Лаусоном. Еще более полную информацию дали раскопки двух практически сохранившихся нетронутыми урартских укрепленных городов Арин-Берда и Кармир-Блура под Ереваном.

Первые свидетельства об урартском зодчестве и строительстве общественных зданий в Ереванском регионе были получены еще в 1901 году, когда была обнаружена базальтовая стела с урартской надписью, в которой упоминалось о размахе усовершенствований, проведенных царем Русой II в Кутурлинской долине на берегах реки Раздан напротив Кармир-Блура. Руса писал: «Я насадил этот виноградник, засеял поля злаками и окружил города садами. Я построил канал от реки Илдаруни [Раздан]». Канал, о котором идет речь, сохранился до наших дней, он протекает по туннелю, пробитому в андезит-базальтовой скале. Туннель этот, обновленный в Средние века, теперь служит ложем эчмиадзинского канала. О нем есть упоминания в архивах Католикоса всех армян в Эчмиадзинском монастыре. Так, созданный царем Русой водовод более 2600 лет несет обитателям этого края животворную влагу. Редкостный рекорд общественной пользы.

Следующим этапом в исследовании этого края стало случайное открытие. Геолог А.П. Демехин нашел обломок древней каменной стены с клинописной надписью, в которой упоминалось имя Русы, сына Аргишти, то есть урартского царя Русы II, правившего с 685-го по 645 год до нашей эры. Эта надпись вывела советских археологов прямо к главному аванпосту государства Урарту в Ереванском регионе – к Кармир- Блуру. В 1939 году там под руководством Б.Б. Пиотровского начались планомерные раскопки. Вскоре экспедиция наткнулась на кольцо от бронзового дверного засова, по-прежнему лежавшего при входе на склад. На нем была урартская надпись: «Арсенал города Тейшебаини, владения Русы, сына Аргишти». Это доказывает, что город был назван в честь урартского бога войны, бури и грома Тейшебы (соответствует хурритскому богу Тешубу). Позднее в Кармир-Блуре действительно была найдена бронзовая статуя Тейшебы, украшавшая боевой штандарт.

Полностью отрытый урартский город Тейшебаини в Кармир-Блуре занимал значительную территорию – около 40 гектаров. Его обороняли мощные укрепления, с фундаментами из грубо отесанных массивных камней. Верх стен, как и в других урартских крепостях, был сложен из необожженных глиняных кирпичей. Он давно раскрошился и рассыпался. Город был построен по заранее продуманному плану и являл собой пример разумно организованного городского ансамбля, далеко превосходящего разбросанную застройку многих нынешних провинциальных городов Ближнего Востока. Улицы в Тейшебаини были длинными, довольно широкими, обрамленными с обеих сторон жилыми помещениями. Помещения эти не были отдельными домами, но представляли собой единое длинное строение, с длиннющей крышей, перекрывавшей целый ряд почти одинаковых жилищ, построенных по единому плану: открытый или полуоткрытый двор и две спальные или жилые комнаты. Тот факт, что рядом с ними не было сараев для содержания скота или других животных и что все кладовые были общими, свидетельствует, что рацион свой обитатели их получали от государства. Отдельным семьям не приходилось обеспечивать себя разведением собственного скота или земледелием.

Население Тейшебаини состояло из урартских воинов, их семей, многочисленных ремесленников, занятых в мастерских крепости, и сельскохозяйственных работников, возделывавших государственные поля и сады. Так говорится в надписях царя Русы. Несомненно, многие из жителей города были рабами, принадлежавшими государству, и личными вассалами царского семейства. Официальные записи урартских царей показывают, что в соседнем городе Арин-Берд (Эребуни) после его основания в 782 году до нашей эры жило 6600 пленников, перегнанных сюда из Кхата и Супани в Северной Сирии, а также с верховьев Евфрата. Архивы глиняных табличек с клинописными текстами, а также остатки папирусных свитков с арамейскими письменами дают нам дату возникновения налоговой и административной систем в этих урартских городах-крепостях. Некоторые из этих документов представляют собой счета за припасы, другие – приказы о направлении населения на конкретные работы.

В этих сторожевых крепостях, расположенных по соседству с Ереваном, бережливые и рачительные урарты скопили большие запасы зерна, винограда и фруктов. Раскопки советских археологов обнаружили остатки муки грубого помола, яблок, слив, гранатов и арбузных семечек. Остатки резаных яблок и сушеного винограда свидетельствуют о том, что уже тогда фрукты умели сохранять. (Это делается в Армении и теперь.) В трех огромных винных подвалах Тейшебаини обнаружены параллельные ряды закопанных по горло в земляной пол громадных кувшинов – «карасов» емкостью примерно по тысяче литров каждый. В первой кладовой находилось 82 таких сосуда, во второй – 70, а в третьей – 20. Все сосуды были помечены иероглифами и клинописными надписями, указывающими емкость каждого. Иногда приводились сведения о качестве и возрасте содержавшегося в них вина. Только в трех главных подвалах Тейшебаини хранилось более 170 тысяч литров вина, количество, достаточное для снабжения тысячи человек по полулитру в день в течение почти года. В соседней кладовой находились винные кувшины из красной лощеной керамики. Их было больше тысячи, причем многие были абсолютно нетронутыми. На других складах урартские квартирмейстеры хранили железные и бронзовые инструменты, а также разнообразные ткани и пряжу, в том числе остатки рулонов ткани в 20 ярдов первоначальной длины.

Хотя Тейшебаини был расположен в 150 милях от Вана, урартские цари явно любили часто наезжать туда и вообще относились к этому городу как к одной из царских резиденций. В царском арсенале было сложено множество личных вещей урартских правителей. На многих искусно сделанных бронзовых предметах имеются надписи большинства урартских царей VIII века до нашей эры. Они наверняка были перенесены сюда из бывшей столицы царства, Эребуни (Арин-Берда), находившейся всего в нескольких милях от Тейшебаини. Найденные в самом начале советских раскопок 11 больших бронзовых щитов несут на себе надписи о принадлежности их Аргишти I. Эти щиты имеют три фута в диаметре. В центре у них выпуклость и вывернутые наверх края. Два щита богато украшены изображениями львов и быков, расположенных на трех концентрических поясах узорного орнамента. Бронзовые колчаны с именами Аргишти I и Сардури II украшены чеканкой с изображением урартских колесниц и всадников. При этом подробно видны все детали одежды, упряжи, даже узоры на колесницах. Фигуры людей и животных исполнены энергии и порыва.

В большом количестве были найдены урартские наконечники стрел, бронзовые и железные. Нам известно, что урарты были замечательными лучниками. В одной из ванских надписей утверждается, что царь Аргишти II лично установил рекорд стрельбы из лука, послав стрелу на расстояние 950 кубитов, то есть 494 метра.

А в Кармир-Блуре было обнаружено несколько бронзовых шлемов характерной формы, принадлежавших урартским царям Менуа и Аргишти I. Полусферические у основания, они сужаются к макушке в острый пик, служащий отличной защитой в битвах. Поскольку шлемы могли соскочить при скачке по неровной и ухабистой почве, а то и зацепиться за нависающие ветки деревьев или низкую каменную арку, практичные урарты снабжали их подбородочным ремешком. Эти урартские шлемы покрыты артистически узорами, выполненными в металлопластике, с изображением колесниц, зверей, священных деревьев и стел, по краям которых располагались служители и божества-помощники. На Ближнем Востоке эти шлемы высоко ценились. Один такой поступил в Британский музей в 1964 году из Луристана в Центральном Иране. Этот особый тип шлема, по всей видимости, берет свое происхождение в Ассирии. Существует и более ранний тип, с нашлемником на макушке, как на бронзовых фигурках из Топрак-Кале. Этот нашлемник представлял собой щетку из волос, навитых на изогнутый гребень, который затем закреплялся на верхушке шлема. Этот более ранний и более оригинальный вид урартских шлемов нашел подражателей в Греции, где в VI веке до нашей эры он стал общепринятым.

Необычайно интересны царские доспехи, найденные в Тейшебаини в 1952 году. Они выполнены из бронзовых пластин, украшенных выпуклыми розетками. На застежках написано посвящение царю Аргишти I.