считая, конечно, одного-двух котов, художников с Манхэттена.
Командирша разглядывала рисунок, а изо рта у нее свисала длинная нить слюны. Кошка посмотрела туда, куда указывала стрелка. А вдруг там и вправду скрывается мышь? Берсерко уже лет сто не охотилась на мышек.
Она бросила взгляд на Окаменелый перевал. Путешественникам все равно оттуда не выбраться. А если они и выйдут, она все равно почует их за много миль (если уж эта мышь умудрилась так далеко забраться) и немедленно прибежит обратно. В любом случае, перевал охраняли самые свирепые гоблины и зомби Южного местечка.
Так зачем же упускать шанс?
И дьявольская кошка уплыла вдаль.
Наутро Мэй выбралась из цветка, но вместо Хозяйки обнаружила письмо, приколотое булавкой к листу.
У меня очень много дел. Я подумала, тебе лучше поспать подольше и набраться сил, ведь впереди столько трудностей. Я решила, что выполню твою просьбу. К сожалению, я не могу отправить тебя домой. Зато могу рассказать, как туда добраться.
Тебе известно, что наш мир и Землю связывают четыре портала. Но есть еще и пятый, о котором почти никто не знает.
Чтобы дойти до него, тебе понадобится все твое мужество.
У ног ты найдешь мешочек…»
Мэй посмотрела вниз. На ветке лежал черный бархатный мешок.
«…с подарками. Одни тебе помогут, а другие… мне просто хочется, чтобы они у тебя были.
Там новые саваны — для тебя и для Пессимиста. Твой, наверное, великоват, но не волнуйся — ты еще подрастешь. Главное, что он никогда не спадает. Оба савана скроют вас гораздо лучше, чем тряпка, которую ты сейчас на себе таскаешь. Кроме того, ты больше не будешь пахнуть как живая.
А еще я дарю тебе новый купальник (твой уже порядком износился) и ключ. Надеюсь, ты поймешь, от какого он замка. Ожерелье — для твоей подруги Беатрис. Цветы раскроются, только если она этого захочет. Мне кажется, она еще не поняла, что умом нельзя контролировать все на свете. Иногда нужно полагаться и на сердце. В сумке есть компас. Думаю, ты догадалась, для кого он. Вот только для Тыквера у меня нет ничего, я совсем про него забыла… Впрочем, он поймет и не обидится.
Последний подарок в сумке — это сюрприз. Может, приятный, а может, и не очень.
Кстати, Мэй, ты и не подозреваешь, но по твоим следам идет враг. Будь осторожна!
Теперь поговорим о твоем побеге.
Ты уже видела нашего друга Буккарта. Путь домой находится у него под кроватью. Я понимаю, что тебе тяжело это читать. Да, путь опасен. Но я всегда говорила — кто не рискует, тот не выигрывает.
Удачи, Мэй! Надеюсь, мы еще встретимся.
Хозяйка не подписала своего имени. Внизу стояла только печать — такая же, как на письме, что Мэй нашла на почте в Болотных Дебрях, и на телепаграмме, которую она получила в поезде. Опустившись на колени, девочка начала по одному доставать из мешка подарки.
Сначала ее рука наткнулась на ключ. Мэй сразу почувствовала, что это он. Правда, он был совсем не похож на ключик, с помощью которого Джон Бом-Кливер открыл дверь в подземелья Вечного Здания. В руке девочки лежал черный, совсем не блестящий ключ. Его головка была сделана в форме головы гуля с парой жутких глаз. Мэй рассмотрела его и убрала подальше, в карман шортиков.
Затем она нащупала ожерелье. В середине висел миниатюрный живой бутончик магнолии. Мэй улыбнулась: Беатрис подарок очень понравится.
Она вытащила черное бархатное одеяние с капюшоном и сборочками вокруг ворота. Девочка осторожно приложила саван к себе — гораздо легче того, который она сейчас носила. Вдобавок старый весь перепачкан, покрыт засохшей слизью и кошачьей шерстью. Мэй сняла грязный саван, отложила его в сторону и накинула на плечи новый. Она встала посмотреть на себя.
— Ой!
Стоило подняться, как она и вправду
Ее то и дело клонило куда-то в сторону, и девочка развела руки, стараясь удержать равновесие.
— Ух ты! — Мэй со смехом закружилась.
Ее тело стало таким же прозрачным, как у Беатрис, Фабио и Тыквера. Мэй поболтала башмаками. Она слегка подалась вперед и без всякого усилия пролетела вдоль по ветке. На самом кончике Мэй споткнулась и едва не упала. Она отпрянула и, посерьезнев немного, вернулась к сумке. Конечно же, если умеешь парить, это совсем не значит, что ты будешь летать.
Мэй сунула руку в мешок и вытащила маленький плащ с крошечным капюшончиком и прорезями для ушей. Она засмеялась от радости.
Пришла очередь купальника. Мэй глянула по сторонам, проверяя, нет ли кого-нибудь поблизости, сняла шорты и старый купальник, натянула новый и поправила на плечах лямочки. Она оглядела себя и ахнула: небо и звезды на купальнике были как живые. На ткани разноцветными брызгами сверкали галактики, плыли облака космической пыли, мерцали звезды, вспыхивали сверхновые. По небу скользили крошечные кометы. Купальник и вправду стал копией ночного неба!
Улыбаясь во весь рот, Мэй вытащила из мешочка компас. Такой же, как тот, что подарил ей Усик в Белль Морт, — стрелка указывала всего три направления: «ВЕРНОЕ», «НЕВЕРНОЕ» и «ДЛЯ ТУРИСТОВ». В мешке осталась всего одна вещь.
Мэй обрадовалась, что сюрприз оказался последним.
Она сунула руку в мешок и нащупала что-то холодное, металлическое. Мэй провела по нему рукой. Сердце екнуло. В сумке лежал сюрприз — лук и колчан, полный блестящих серебряных стрел.
На одной из них болтался ярлычок с запиской:
Мэй встала и неловко отлетела назад, балансируя расставленными руками. У девочки, которую она видела в пещере, тоже были стрелы и лук. Мэй не хотела их брать.
Она посмотрела на колчан. Стрелы не просто поблескивали, они сверкали. Мэй подлетела к ним и потрогала серебро — ледяное на ощупь, но едва девочка убрала руку, палец снова потеплел и запульсировал.
Стрелы были прекрасны.
Мэй аккуратно вытащила одну: на месте обычного наконечника — серебряный лепесток магнолии.
Девочка подняла колчан и повесила его на плечо. Он оказался легким как перышко. Как ни странно, Мэй чувствовала себя так, словно с ним и родилась.
Взволнованные друзья ждали Мэй в гостиной Усика. Все, кроме старика, вскочили и раскрыли рты, глядя, как девочка летит по комнате.
От изумления никто не мог ни слова произнести.
— Миэй! — Кот прыгнул и повис на саване.
Мэй взяла его на руки.
Девочка огляделась. Тыквер засунул в рот пятерню. Фабио и Беатрис смотрели на нее так, словно видели впервые. Антенки Усика радостно покачивались.
Мэй смущенно посмотрела на свое отражение в зеркале. Девочка за стеклом парила в нескольких
