«Динамо» судья перед лицом всевидящих и всезнающих служебных лож будет стараться блеснуть квалификацией и сделать все, чтобы избежать самого для него страшного упрека в необъективности. Поэтому-то в Москве все, кто готов и умеет играть смело, играют смело. «Арарат» так тот даже получил прозвище «чемпиона Москвы» за то, что на протяжении нескольких сезонов регулярно обыгрывал столичные клубы. Словом, футбол в пределах Москвы может служить доказательством возможности играть одинаково на любом стадионе. Конечно, при уверенности в арбитре.
К стратегии «своего и чужого поля» вынуждает не сама по себе «современная» игра, к ней ведут несовершенства футбольного дела, в том числе неумение воспитывать и воодушевлять игроков, ибо им легче всего признать себя необязанными побеждать в половине матчей. Так легче и удобнее существовать.
Почему-то верится, что стратегия двойных матчей невёчна, что она будет все чаще ставиться под сомнение, что в этом изобретении люди сумеют разглядеть добровольное малодушное самоограничение, отнимающее у футбола ровно половину храбрости, сил и искусства. Непомерную жертву забирает себе сегодня прожорливое «чужое поле»!
О футболе в целом стали больше думать и писать во всех жанрах – от учебников до мемуаров. К нему прикладывают руку научные работники и медики. За его рентабельностью следят финансисты. Однако отношение к нему до сих пор не устоялось, оно – из одних противоречий.
Вот после какого-то особенно обидного поражения все начинают говорить о необходимости «широких мер по дальнейшему развитию футбола, самой популярной в народе игры». Проходит время, и вдруг звучат упреки в «футболомании», после чего кое-что из «мер» невольно свертывается. Всем страсть как хочется, чтобы «наша» команда стала чемпионом страны, но никто палец о палец не ударит, чтобы решить простой вопрос – соорудить в городе несколько хороших зеленых полей, где могли бы играть мальчишки, будущие мастера. Всем кажется, что футболом легко управлять, что нет в нем никаких особых сложностей, что с ним можно обращаться своевольно и резко, а он терпит такой стиль руководства до поры до времени, а потом вдруг отбивается от рук, и никто не знает, как его обуздать и призвать к порядку, чтобы он, хотя бы как прежде, обеспечивал прожиточный минимум самых необходимых побед, позволяющий всем нам спать спокойно.
Футбольное дело требует знаний, усилий, терпения и вести его надо мудро, с любовью. Серьезное отношение к футболу только лишь складывается.
Футбол сравнивают то с театром, то с шахматами, то с цирком, то с корридой, то с боями гладиаторов. Я тоже, каюсь, отдал дань этим выглядящим броско сравнениям. С какой стати проводятся параллели? Если для того, чтобы, сопоставляя, лучше понять интересующий нас предмет, в данном случае футбол, то это еще куда ни шло. Но большей частью желание прибегнуть к сравнению появляется либо от неумения, либо от нежелания увидеть в футболе некую оригинальную, самостоятельную величину, или для того, чтобы пристроить его к какой-нибудь уже известной, понятной дисциплине.
А футбол давно сам по себе. Родясь из невинной спортивной забавы и оставшись ею поныне на школьном дворе, на лесной поляне, на пляже, на городском пустыре, футбол вырос в повседневное, вошедшее в народный быт зрелищное предприятие невиданного размаха и невиданной страстности, со своими величественными сооружениями – достопримечательностями мировых центров, с международной влиятельной организацией (ФИФА), объединяющей свыше 140 стран всех пяти континентов, с нескончаемыми трансконтинентальными контактами, с неисчислимой телевизионной аудиторией. со своими законами и со своей моралью. Футбол давно перерос все остальные спортивные дисциплины, и попытки числить его среди них и по старинке подравнивать под них выглядят потугами усмирить Гулливера. И для футбола, и для остальных видов спорта было бы лучше признать его самостоятельность.
В наши дни футбольная команда высшего разряда смело может быть уподоблена предприятию. Ее «продукция» на стадионах и по телевидению расходится в миллионах экземпляров у себя дома и за рубежом, то пользуется массовым спросом, то отвергается. Можно деловито вести счет прибыли в рублях, радуясь нарастающей посещаемости стадиона. Можно, прислушиваясь к бодрой и дружной реакции публики во время матча, радоваться жизнеутверждающей силе футбольного зрелища. Оба «показателя» заслуживают, чтобы их признали важными. Напрашивается вывод: команда-предприятие требует умелого формирования состава, благоустроенной учебной базы, руководителей, знающих дето, разумных стимулов хорошей игры, контроля. Пока же в большинстве наших команд отсутствует организационная система, пока они живут кто как сумеет и зависят от всевозможных привходящих моментов, в частности от готовности различных «покровителей футбольного искусства» оказать им поддержку.
Дилентантство в управлении футболом сквозит в так называемой тренерской проблеме. Состоит она, попросту говоря, в том, что тренер признан главным, по сути дела единственным, виновником любых неудач команды, козлом отпущения. Это удобно: перемещая тренеров, можно создать видимость бурной деятельности во славу футбола.
Роль футбольных тренеров неестественно преувеличена. В дни побед тренер ходит в «мудрых стратегах», повсюду его портреты, статьи, интервью, за его здоровье поднимают первые тосты. Удача команды персонифицирована в нем, и в глазах болельщиков он выглядит кудесником, загадочной сильной личностью. Когда же приходит полоса неудач (практически она неминуема в жизни любой команды), все его достоинства тут же ставятся под сомнение, лопаются как мыльный пузырь, и он превращается в «беспомощного профана».
Насколько я могу судить после многих лет знакомства со многими тренерами, они и не кудесники и не профаны, а в большинстве -народ бывалый, тертый, как правило, скромный, более всего жаждущий, чтобы дали спокойно поработать, не требовали бы чудес и не отворачивались в дни поражений. Желания словно бы элементарно разумные. А нескончаемые перетасовки «всесильных» тренеров выглядят каким-то языческим предрассудком, прямо-таки идолопоклонством.
Существует еще одно милое занятие, которому охотно предаются, изображая заботу о футболе. Это многолетние словопрения о том, сколько команд должно быть в высшей лиге.
В разные годы, начиная с 1936-го, их было: 7, 8, 9, 26, 14, 13, 12 (два года), 13, 14, 18, 19, 15, 14, 11, 13, 12 (пять лет), 22 (три года), 20, 17 (два года), 19 (два года), 20, 22, 17 и 16 (шесть лет). В этом длинном ряду чисел не обнаружишь какой-либо простой закономерности. Но он драматичен, как дорога, по которой прошла война, ибо выражает тайную борьбу, компромиссы, прощения, нажимы, с одной стороны, и стремление к торжеству разумного начала – с другой. Именно так выглядят 39 наших чемпионатов, если их охарактеризовать числом участвующих команд. Если бы было до шуток, то можно сказать, что ни разу пуля не легла в «десятку» и ни разу не выпало «очко»: были испробованы все числа от 7 до 22, кроме 10 и 21.
Какому городу не хочется иметь команду высшей лиги?! Но команда эта не дар природы и не дар судьбы, она венец многолетней работы. Именно так, и не иначе. Много раз прямо на глазах возникали скороспелые команды-выскочки, красовались год-другой в высшей лиге и лопались. Их звонкое, задиристое начало подкупало одних простаков.
Между тем то и дело всплывают странные проекты о предоставлении высшего футбольного представительства как можно большему числу городов, так, чтобы никому не было обидно. Уж если идти до конца в стремлении к футбольному благолепию, то можно предложить стройное чередование команд на пьедестале почета – так, чтобы никто не был обойден!
Давно уже пора, чтобы магическое число рождалось не в перебранке, не с потолка. Оно должно быть выведено и обосновано группой сведущих людей. И не такие вычисления делают в наши дни!
Это легко представить. На стол будут положены данные климата, состояния полей, требования методики о тренировочных нагрузках, интервалах и отдыхе, международный календарь, планы сборных команд, И когда все это будет «заложено», само явится это самое заветное число, единственное и необходимое. Совершенно незачем заниматься лирической болтливой импровизацией вокруг столь элементарного дела, но, кстати говоря, важного чрезвычайно, ибо вокруг этого числа выстраивается все остальное, и многие последствия вытекают из него. В последние годы остановились на 16 командах. Но никто не доказал, что это и есть лучший вариант. За него держатся, потому что постоянство в данном случае – вещь практичная и полезная. А может быть, 14? Или 12? Надо же раз и навсегда условиться, что высшая лига предназначена в первую голову для защиты наших общих футбольных интересов в
