поставить велосипед, и ворвался в дом через дверь, выходившую на задний двор. На кухне не было ни души, но в воздухе витали аппетитные ароматы. На столе Макс заметил поднос с бутербродами с мясом и кувшин с домашним лимонадом. Рядом с подносом лежала записка, написанная затейливым почерком матери:

Макс отложил записку и решил прихватить поднос наверх. После велосипедного марафона он падал с ног от усталости и был голоден как волк. Дом казался пустынным. Алисия то ли ушла, то ли заперлась у себя в спальне. Макс сразу направился в свою комнату. Он переоделся и растянулся на кровати, предвкушая, как съест восхитительные бутерброды, приготовленные матерью. За стенами дома хлестал проливной дождь, и стекла в окнах дрожали от громовых раскатов. Макс зажег маленький ночник на прикроватной тумбочке и взял в руки книгу о Копернике, подаренную отцом. Прочитав в четвертый раз один и тот же абзац, мальчик понял, что ждет не дождется завтрашнего дня: ему не терпелось понырять на затонувший корабль в компании с новым другом Роландом. Макс быстро съел бутерброды и закрыл глаза, слушая, как ливень барабанит по крыше и оконным стеклам. Максу нравилось, когда шел дождь и вода с журчанием бежала по водосточному желобу по краю крыши.

В сильный дождь ему всегда казалось, будто время останавливалось. Словно наступала передышка, когда можно забыть о насущных делах и просто, приникнув к окну, часами смотреть на бесконечную завесу, сотканную из слез неба. Макс снова положил книгу на тумбочку и погасил лампу. Постепенно он заснул, убаюканный гипнотическим шумом дождя.

Мальчика разбудили голоса домашних, доносившиеся с первого этажа, и топот ног Ирины, бегавшей вверх и вниз по лестнице. Макс увидел, что уже наступил вечер, а дождь прошел, выстлав небо за своей спиной ковром из звезд. Бросив взгляд на циферблат, Макс понял, что проспал около шести часов. Он начал вставать, и в этот момент в дверь постучали.

— Пора ужинать, спящий красавец, — пророкотал за дверью голос явно возбужденного Максимилиана Карвера.

Секунду Макс недоумевал, чему так радуется отец. Но он тотчас вспомнил, что не далее как нынешним утром за завтраком отец пообещал устроить киносеанс.

— Сейчас приду, — отозвался Макс, до сих пор ощущая во рту вязкий вкус бутербродов с мясом.

— Лучше поздно… — заметил часовщик, уже шагая по лестнице вниз.

Максу совершенно не хотелось есть, однако он спустился на кухню и сел за стол вместе со всеми. Алисия рассеянно смотрела в нетронутую тарелку. Ирина с наслаждением поглощала свою порцию и что-то бормотала сидевшему у ее ног несносному коту, который не спускал с нее глаз. Семья спокойно ужинала, а Максимилиан Карвер тем временем рассказывал, что нашел в городке замечательное помещение, где можно открыть мастерскую и начать дело заново.

— А чем занимался ты, Макс? — спросила Андреа Карвер.

— Я был в городе. — Все члены семьи уставились на него, явно ожидая подробностей. — Познакомился с одним парнем, Роландом. Завтра мы идем с ним нырять.

— Макс уже нашел друга! — с торжеством воскликнул Максимилиан Карвер. — Видите, что я вам говорил!

— А что за мальчик этот Роланд, Макс? — задала вопрос мать.

— Не знаю. Он славный. Живет с дедушкой, который работает смотрителем маяка. Роланд показал мне город.

— А где, ты говоришь, вы собрались нырять? — поинтересовался отец.

— На южном пляже, за портом. По словам Роланда, там на дне лежат останки корабля, затонувшего много лет назад.

— А мне можно пойти? — встряла Ирина.

— Нет, — отрезала Андреа Карвер. — Макс, а это не опасно?

— Мама…

— Ну хорошо, — сдалась Андреа Карвер. — Но будь осторожен.

Макс кивнул.

— В юности я здорово нырял, — начал часовщик.

— Господи, только не сейчас, — перебила его жена. — Или ты уже передумал показывать нам фильмы?

Максимилиан Карвер пожал плечами и встал, исполненный решимости продемонстрировать таланты оператора.

— Макс, помоги отцу, — велела мать.

Прежде чем выполнить просьбу, Макс коротко покосился на Алисию, которая сидела молча в течение всего ужина. Ее отсутствующий взгляд красноречиво говорил, как она далека мыслями от всего окружающего. Причину апатии сестры Макс понять не мог, а остальные ее настроение либо не замечали, либо предпочитали не замечать. Он сделал попытку привлечь внимание сестры:

— Хочешь пойти завтра с нами? Роланд тебе понравится.

Алисия слабо улыбнулась в ответ и безмолвно кивнула, однако в ее темных бездонных глазах заблестели искорки интереса.

— Все готово. Гасите свет, — распорядился Максимилиан Карвер, вставляя катушку с фильмом в проектор. Аппарат, казалось, был сделан в эпоху самого Коперника, и Макс сомневался, что он способен работать.

— И что мы будем смотреть? — спросила Андреа Карвер, покачивая на руках Ирину.

— Представления не имею, — признался глава семьи. — В гараже стоит ящик с десятками бобин без всяких надписей. Я взял несколько наудачу. Целлулоидная кинопленка, покрытая эмульсией, легко портится. Весьма вероятно, что изображение утрачено — сколько лет прошло.

— И что это значит? — прервала отца Ирина. — Мы ничего не увидим?

— Есть только один способ проверить, — ответил он, поворачивая выключатель проектора.

Через секунду старый аппарат ожил с мотоциклетным треском. Из объектива упал подрагивающий пучок света, пронзив темноту гостиной, точно световое копье. Макс сосредоточенно уставился на прямоугольную проекцию на белой стене — так человек заглядывает в волшебный фонарь, не зная наверняка, какие изображения появятся в магическом устройстве. Макс задержал дыхание, и через миг стена заполнилась картинами.