читалась борьба между желанием спасти Роланда и страхом, что брата постигнет та же участь. Не дожидаясь момента, когда здравый смысл одержит верх над решимостью, Макс прыгнул, погрузившись в прозрачные воды бухты. У него под ногами, сколько видел глаз, простирался остов «Орфея». Макс заработал ластами, поплыв к носовой части судна — именно там, как он успел заметить, в последний раз мелькнул и пропал силуэт Роланда. Максу почудилось, что сквозь щели затонувшего корабля он видит слабое мерцание. Оно постепенно превращалось в ровное свечение, проистекая из пробоины, двадцать пять лет назад проделанной рифами в днище корабля. Макс направился к отверстию в корпусе. Создавалась иллюзия, будто кто-то зажег сотню свечей внутри «Орфея».
Зависнув прямо над дырой в корпусе, Макс поднялся на поверхность, набрал в легкие воздуха и нырнул снова, погружаясь без остановки до тех пор, пока не коснулся корабля. Спуститься на десять метров в глубину оказалось намного труднее, чем он воображал. На полпути он ощутил болезненное давление в ушах и перепугался, что барабанные перепонки лопнут под водой. Как только мальчик попал в холодное подводное течение, мышцы всего тела напряглись, словно стальные тросы, и пришлось отчаянно работать ластами, чтобы течение не увлекло его за собой как сухой лист. Макс крепко вцепился в обшивку судна и постарался успокоиться. Легкие горели. Он находился на грани паники и прекрасно это осознавал. Подняв голову, Макс увидел крошечную точку — дно дрейфовавшей на поверхности лодки, показавшейся ему бесконечно далекой. Мальчик понял, что если он не начнет действовать немедленно, то все мучения окажутся напрасными.
Свечение явственно исходило из трюмов, и Макс поплыл, руководствуясь этим ориентиром. В призрачном освещении полость затонувшего корабля представала фантастическим зрелищем, напоминая зловещий подводный лабиринт. Макс очутился в коридоре, где, точно стая медуз, плавали лохмотья парусины. В конце коридора он заметил приоткрытую шлюзовую дверь, за которой, похоже, скрывался источник света. Не обращая внимания на тошнотворные прикосновения гнилой парусины к коже, Макс схватился за ручку двери и налег на нее изо всех сил.
Дверь вела в один из главных грузовых отсеков трюма. В центре помещения Роланд боролся, пытаясь высвободиться из хватки водяной твари, теперь принявшей обличье клоуна из сада скульптур. Свечение, которое видел Макс, излучали глаза шута, жестокие и непропорционально большие для его физиономии. Макс ворвался в отсек. Тварь вскинула голову и посмотрела на него. Макса охватило инстинктивное желание немедленно исчезнуть отсюда. Но друг попал в беду, и Макс мужественно выдержал обращенный на него взгляд, исполненный безумной ярости. Черты лица твари изменились, и Макс в следующий миг узнал каменного ангела с местного кладбища.
Роланд прекратил извиваться и замер без движения. Тварь выпустила его, и Макс, не дожидаясь дальнейших действий существа, поплыл к другу и схватил его за руку. Роланд лишился сознания. Если его не поднять на поверхность прямо сейчас, то он лишится и жизни. Макс потянул Роланда к двери. И в этот момент тварь с телом ангела и лицом клоуна с длинными острыми клыками бросилась на него, вытянув вперед когтистые лапы. Макс выпрямил руку и вонзил кулак в лицо твари: это была всего лишь вода, такая холодная, что мальчик ощутил жгучую боль. Доктор Каин снова проделывал грязные трюки.
Макс отдернул руку, и кошмарное видение исчезло, а вместе с ним и свет. Макс, почти исчерпав запас кислорода, потащил Роланда по коридору к выходу. Когда он выбрался из корабля, его легкие были готовы лопнуть. Не в силах сдерживать дыхание ни секунды, Макс выпустил изо рта весь воздух. Крепко схватив бесчувственного Роланда, он устремился к поверхности моря, с силой отталкиваясь ластами. Макс понимал, что от недостатка воздуха может потерять сознание в любой момент.
Подъем с десятиметровой глубины был сплошной мукой и казался бесконечным. Когда Макс наконец вынырнул на поверхность, он словно родился заново. Алисия бросилась в воду и поплыла к ним. Макс глубоко дышал, пытаясь преодолеть острую боль в груди. Поднять Роланда в лодку оказалось непросто. Макс заметил, что Алисия, стараясь вытолкнуть из воды их неподвижного друга, царапает кожу рук о зазубренные борта.
Как только брату и сестре удалось затащить Роланда в лодку, они перевернули его ничком и принялись нажимать на спину, чтобы из легких вылилась вода. Алисия, обливаясь потом, исцарапанная до крови, схватила Роланда за руки и стала делать ему искусственное дыхание. Отчаявшись, она вдохнула поглубже и, зажав ноздри мальчика, выдохнула весь воздух ему в рот. Процедуру пришлось повторить пять раз, прежде чем она возымела должный эффект. Роланд резко дернулся и стал в конвульсиях извергать морскую воду, Макс же пытался его удержать.
Наконец Роланд открыл глаза, и на его смертельно бледное лицо стала медленно возвращаться краска. Макс помог ему сесть и поддерживал, пока ритм дыхания мало-помалу не восстановился.
— Я в порядке, — пробормотал заплетающимся языком Роланд, вскинув руку, чтобы успокоить друзей.
Алисия уронила руки и громко расплакалась. Макс ни разу не видел, чтобы она так отчаянно рыдала.
Макс подождал пару минут, желая убедиться, что Роланд способен сидеть самостоятельно, затем сел на весла и взял курс к берегу. Роланд молча смотрел на него. Макс спас ему жизнь. Этот растерянный, исполненный благодарности взгляд друга Макс запомнит навсегда.
Брат с сестрой уложили Роланда на кровать в хижине на пляже и укутали одеялами. Никто из них не испытывал желания обсуждать происшествие, во всяком случае, в тот момент. Впервые угроза, исходившая от Владыки Тумана, сделалась столь болезненно осязаемой, и было невозможно подобрать слова, чтобы выразить в полной мере тревогу, которую они все ощущали. Здравый смысл подсказывал: прежде всего следует заняться насущными проблемами. Так они и поступили. Роланд хранил в хижине аптечку первой помощи, и Макс воспользовался ею, чтобы продезинфицировать ранки сестре. Роланд заснул в считанные минуты. Алисия смотрела на него с жалостью и беспокойством.
— С ним все будет хорошо. Он вымотался, вот и все, — сказал Макс.
Алисия перевела взгляд на брата.
— А ты как? Ты спас ему жизнь, — прошептала она дрожащим голосом, выдававшим волнение. — Никто не смог бы сделать того, что сделал ты, Макс.
— Он сделал бы то же самое для меня, — уточнил Макс, которому не хотелось говорить на эту тему.
— Как ты себя чувствуешь? — не унималась сестра.
— Честно? — спросил Макс.
Алисия кивнула.
— Думаю, меня вот-вот стошнит, — невесело улыбнулся мальчик. — В жизни себя хуже не чувствовал.
Алисия пылко обняла брата. Макс стоял неподвижно, опустив руки, не понимая, что это означает: проявление сестринской любви или реакция после пережитого ужаса, когда они пытались вернуть к жизни Роланда.
— Я люблю тебя, Макс, — шепнула Алисия. — Слышишь?
Макс молчал в растерянности. Алисия выпустила его из объятий и повернулась к нему спиной, встав лицом к двери. Макс догадался, что она плачет.
— Не забывай об этом, братец, — пробормотала девочка. — А теперь поспи. Я тоже лягу.
— Если я сейчас засну, то буду спать вечность, — вздохнул Макс.
Через пять минут вся троица крепко спала в хижине на пляже, и ничто в мире не смогло бы их разбудить.
Глава 14
На закате Виктор Крей остановился в ста метрах от дома, где Ева Грей, единственная женщина, которую он любил по-настоящему, произвела на свет Якоба Флейшмана. Снова увидев белый фасад виллы, он разбередил душевные раны, казалось, давно и навсегда закрывшиеся. Свет в доме не горел, и жилище
