Джефф откашлялся.
— Ни в Англии, ни на континенте никакого доктора Мюллера нет, ни в медицине, ни в философии…
— Значит, имя фальшивое.
— …среди живых, — усмехнулся Джефф. — Однако в Паркхерсте в списках обслуживающего тюрьму персонала от семьдесят второго года числится некий доктор Мюллер.
— Слушаю.
— В это же время туда посадили Деламара за мошенничество.
— Уже лучше.
— А у Деламара был сокамерник по имени Феликс Чистлист.
— Очень подходяще, — пробормотал Безотказэн.
— Верно. Доктор Мюллер попал под подозрение по делу о продаже донорских почек. Он совершил самоубийство в семьдесят четвертом году незадолго до суда. Уплыл в море, оставив предсмертную записку. Его тела так и не нашли.
Виктор удовлетворенно потер руки:
— Похоже на инсценировку смерти. Как бы нам выследить этого резвого покойничка?
Джефф протянул ему факс.
— Я теперь попаду в немилость у Английской медицинской коллегии. Они не любят предоставлять доступ к личным делам врачей, неважно, жив человек или нет, однако — вот результат.
Виктор взял лист и прочел вслух нужные строчки:
— «Теодор Мюллер. Прежде чем заняться медициной, специализировался как физик. Исключен в семьдесят четвертом году за многократные профессиональные преступления. У него красивый тенор, он удачно исполнил роль Гамлета в Кембриджском спектакле, является членом Братства Наипочтеннейшего ордена Вомбата, увлекается железнодорожными катастрофами, является членом-основателем Общества рандевистов».
— Хм, — пробормотала я. — Весьма возможно, что, даже сменив имя, он занимается старыми хобби.
— И что ты предлагаешь? — спросил Виктор. — Ждать следующего крушения паровоза? Насколько я знаю, «Маллард» в следующем месяце собирается побить рекорд скорости.
— Слишком долго.
— Вомбаты никогда не раскрывают членства.
Виктор покачал головой.
— Ладно, значит, остаются только паровозы.
— Вообще-то нет, — медленно проговорила я.
— Продолжай.
— Я подумала: а не просочиться ли кому-то из нас на следующее сборище рандевистов?
— Рандевистов? — недоверчиво повторил Виктор. — Никаких шансов, Четверг. Эти чокнутые бог знает что творят на заброшенных холмах! Ты знаешь, через что тебе придется пройти, чтобы быть допущенной в их закрытый клуб?
Я улыбнулась:
— Все они — очень заслуженные и уважаемые профессионалы в почтенном возрасте.
Виктор оценивающе посмотрел на Безотказэна, потом перевел взгляд на меня:
— Мне не нравится то, на что вы намекаете.
Безотказэн быстро отыскал номер «Астрономического альманаха».
— Вот. Тут говорится, что через день у них будет собрание в Лиддингтон-хилл в два часа ночи. У нас пятьдесят пять часов на подготовку!
— Ни за что, — возмутился Виктор. — Повторяю, на всей Земле не найдется причины, которая убедит меня отправиться на это чертово Рандеву с Землей!
Глава 26. РАНДЕВИСТЫ
Астероид может быть любого размера — с человеческий кулак или с гору. Это обломки Солнечной системы, мусор, который остается после ухода строительных рабочих. Большая часть астероидов сегодня занимает пространство между Марсом и Юпитером. Их миллионы, но и в сумме их масса не сравнится с массой Земли. Когда орбита какого-нибудь астероида совпадает с земной, может произойти Великое Рандеву с Землей. Для Общества рандевистов появление астероида — возвращение потерянного сироты, блудного сына. Это важное событие.
Лиддингтон-Хилл возвышается над аэродромом Роутон, некогда принадлежавшим Королевским ВВС, а потом Люфтваффе. На низком холме стоит замок Железного века, один из немногих уцелевших вокруг Мальборо и Лэмбурна. Однако рандевистов привлекает не древность этого места. Они собираются чуть ли не в любой стране мира, следуя специальным уведомлениям о встрече — очевидно, от случая к случаю. Они всегда придерживаются одного и того же заведенного порядка: выбирают место, на очень выгодных условиях договариваются с владельцами об исключительных правах, затем за месяц до встречи с помощью местных правоохранительных органов или младших членов Общества организуют охрану и следят за тем, чтобы никто чужой в это место не просочился. Наверное, благодаря секретности воинствующее общество любителей астрономии сумело сохранить свою деятельность в полной тайне. Оно могло бы обеспечить почти идеальное убежище доктору Мюллеру, который в начале 50-х годов и основал это общество вместе с Сэмюэлом Орбитером, известным астрономом того времени.
Виктор припарковал машину и беспечно пошел к двум гориллоподобным громилам, дежурившим у «лендровера». По пути посмотрел направо, потом налево. Через каждые триста ярдов стояли группы вооруженных охранников с рациями и собаками и не сводили глаз с приближавшихся гостей. Проскользнуть незаметно было просто невозможно. Самый лучший способ проникнуть в любое место, куда у вас нет допуска, — идти в парадную дверь, словно у вас есть на это полное право.
— Привет, — бросил Виктор, пытаясь пройти мимо.
Один из громил заступил ему дорогу и положил громадную руку ему на плечо.
— Добрый день, сэр. Хороший день. Могу я видеть ваш пропуск?
— Конечно, — сказал Виктор, роясь в кармане.
Он показал пропуск, не вынимая его из бумажника, сквозь прозрачный, но потертый пластик. Если гориллы достанут его и увидят, что это фотокопия, все пойдет прахом.
— Я не видел вас прежде, сэр, — сказал с подозрением второй охранник.
— Естественно, — ответил Виктор. — Вы же по моей карточке видите, что я принадлежу к ветви спирали Берика-на-Туиде.
Первый передал бумажник своему товарищу.
— У нас ведь уже бывали проблемы с чужаками, не правда ли, мистер Европа?
Второй хрюкнул и вернул бумажник Виктору.
— Имя? — спросил первый, вынимая папку.
— Меня может не оказаться в списке, — медленно проговорил Виктор. — Я опоздал. Я звонил доктору Мюллеру вчера вечером.
— Не знаю никакого доктора Мюллера, — сказал первый, втягивая воздух сквозь зубы и сверля Виктора сузившимися глазами, — но если вы рандевист, то для вас не составит проблемы назвать планету с самой высокой плотностью.
Виктор посмотрел на одного, на другого и рассмеялся:
— Конечно нет.
